Похитить Похитонова! - [3]
Начинало казаться, что это ошибка, это какой-то чужой дом. Лицо того, кто открывал дверь, мелькнуло в профиль, потом исчезло за волосами – разглядеть черты Вера толком не успела. Там, под чёлкой, Иван Иванов. Фэйк. Витторио всего лишь примерещился девице на выданье, слишком долго теребившей свою кудель в одинокой светёлке.
Холмская порывисто натянула великанскую обувку и с высоко поднятой головой прошла в гостиную.
Просторная зала с эркером оказалась уставлена мольбертами. Воздух сдавило чуждым запахом мастерской. Вместо тарелочек с закусками приглашённые держали в руках круглые палитры.
Арт-вечеринка началась часа за три до прихода Веры. К моменту её появления супрематическое ассорти было готово, однако участники действа продолжали добавлять красок (скорее от нечего делать, чем из стремления достичь совершенства). Между унизанных кольцами пальцев кисти лежали косолапо, потому и льнули к холстам. Опереться. Погладить кончиком. Влепить поцелуй.
– Лина-Арина-Марина-Мария-Анна-Дана, – Витторио не то представил подруг, не то призвал их к порядку, не то пересчитал.
Светский лев на побегушках собирался снова исчезнуть; короткие ногти крепко сжали его рукав.
– Ты меня позвал заценить вот эти шедевры? – спросила Холмская.
Она столь пристально изучала Витторио, что обоим стало жарко.
– Шутишь, сладкая?! – вывернулся он и понёсся со своим сиропом дальше.
Встроиться в сложившуюся компанию оказалось трудно. Не смеяться же вместе с другими над шуткой, которая звучала минуту назад. Даже чихнёшь – вряд ли кто обернётся.
Для знакомства нужно чуть больше, чем знать имена. Хотя элегантному хулигану Витторио, возможно, хватало и меньшего. Самый симпатичный, а порой единственный представитель сильного пола априори друг всего коллектива. Он искренне считал правильным собрать остальных пораньше, а Веру кинуть в общий котёл под занавес. Того требовал сценарий праздничного вечера.
Схему выдумал Петя Чайкин – сначала дать гостям почувствовать, насколько тяжело создать что-то стоящее, а потом уж продемонстрировать им картины признанных художников, аукционный улов. Впечатлительному Петруше было обидно, когда чёрточки подлинной жизни, истинные в своей неправильности, звонкие, смешные, убойные публика разглядывала вблизи и объявляла «всего лишь загогулинами». Сколько таланта требуется, сколько ученья, сколько наблюдательности, чтоб одной загогулиной выразить движение, чувство, мысль! Попробуйте сами, берите же кисти смелее!
Лотуш разругался с Чайкиным именно из-за этого. Для финансового консультанта он слишком горячо расхваливал живописцев, в которых советовал вкладываться. На последних торгах Виктору кто-то ляпнул, что он переплатил за Похитонова, и росток подозрения расцвёл махровой уверенностью. Пётр был изгнан на остров.
Его тапочки достались Холмской, которая ими шаркала по распахнутым комнатам, никем не замеченная, как будто это не Витя был призраком, восставшим из небытия, а она. Можно было бы занять себя разглядыванием обоев – узоры ар-деко того стоили – но стены слились в гудящее стёртое пятно. От громкой монотонной музыки Вера вибрировала, позвенькивая, словно пустотелая ваза, и тычки ритм-секции подталкивали её всё ближе к краю полки. Упала. Разбилась. Каждым из тысячи осколков увидела себя рядом с Витторио. Они стояли в глубине на горизонте и болтали, по-детсадовски держась за руки. Прекрасно. Значит, несмотря на вакуум в голове, удалось завести беседу. На ней было платье с треном. Любимый восхищался им, восхищался упакованной в него фигуркой, восхищался венчающим сию гармонию личиком… Вера присмотрелась и ахнула – лицо чужое, туфли сорок первого размера, под мышкой какая-то собака!
Головокружение повело её в обход, мимо, мимо. Вечность спустя ревнивая тень всё-таки доползла до счастливой парочки.
– Откуда в моей одежде посторонние? – выдохнул обескураженный рот.
Прославленная блоггерша Лина Додошина вырвала край подола из рук неизвестной, оставив комментарий:
– Это моё. Куплено в Милане.
Она хотела чинно удалиться, но Холмская наскочила, как боевой петух:
– Какой ещё Милан?!
– Есть такой итальянский город.
Витторио прыснул.
– Платье сделано для Met Gala в Нью-Йорке, – отчеканила очнувшаяся Вера.
Додошина ждала поддержки Лотуша. Тот, опасаясь оказаться в центре женской драки, сделал шажок назад.
– Эвелина, берегись, у Холмской кулаки чешутся.
Она сама не заметила красные следы на руках. Спрятала скорее в шершавые карманы. Стало больно. Раньше неё углядел, да ещё подшутил. А улыбка ласковая, голубые глаза добрые, ресницы длинными солнечными лучами тянутся обнять весь свет…
Романтическая пауза подарила Додошиной возможность для побега.
Холмская настигла её на лестничной площадке. Подбирая ускользающие тапки и громко сопя, она примерялась, как бы половчее схватить ворюгу. За трен исключено, за локоть – уронит бедную псинку.
Лина подскочила к ступенькам и вдруг застыла. Платье было ей коротковато, из-под подола виднелась причина остановки.
– У меня же каблуки восемь дюймов! – с мольбой простонала она.
– А мне выдали лапти сорок первого размера, но я тебя догоню и убью. Сначала раздену, потом убью. Крутишь моим хвостом перед моим Витторио!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
2015 год. Война в Сирии разгорается с новой силой. Волны ракетных ударов накрывают многострадальный Алеппо. В городе царит хаос. Шурали Хан — красивейший и образованнейший человек в своем роду — является членом группировки Джабхат ан-Нусра. Шурали завербован в 2003 году на одной из американских военных баз в Ираке. По разоренной Сирии кочуют десятки тысяч беженцев. Шурали принимает решение присоединиться к ним. Среди руин Алеппо Шурали находит контуженного ребёнка. Мальчик прекрасен лицом и называет себя Ияри Зерабаббель.
Автор – профессиональный адвокат, Председатель Коллегии адвокатов Мурадис Салимханов – продолжает повествование о трагической судьбе сельского учителя биологии, волей странных судеб оказавшегося в тюремной камере. Очутившись на воле инвалидом, он пытается строить дальнейшую жизнь, пытаясь найти оправдание своему мучителю в погонах, а вместе с тем и вселить оптимизм в своих немногочисленных знакомых. Героям книги не чужда нравственность, а также понятия чести и справедливости наряду с горским гостеприимством, когда хозяин готов погибнуть вместе с гостем, но не пойти на сделку с законниками, ставшими зачастую хуже бандитов после развала СССР. Чистота и беспредел, любовь и страх, боль и поэзия, мир и война – вот главные темы новой книги автора, знающего систему организации правосудия в России изнутри.
Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить. Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться. Рассказанная с двух точек зрения — сына и матери — история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека. Роман — финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер. На русском языке публикуется впервые.
Либби Миллер всегда была убежденной оптимисткой, но когда на нее свалились сразу две сокрушительные новости за день, ее вера в светлое будущее оказалась существенно подорвана. Любимый муж с сожалением заявил, что их браку скоро придет конец, а опытный врач – с еще большим сожалением, – что и жить ей, возможно, осталось не так долго. В состоянии аффекта Либби продает свой дом в Чикаго и летит в тропики, к океану, где снимает коттедж на берегу, чтобы обдумать свою жизнь и торжественно с ней попрощаться. Однако оказалось, что это только начало.
Виржини Гримальди с присущей ей чуткостью и душевным теплом рассказывает историю трех женщин. Историю о том, что, какой бы страшной беда ни была, выход есть всегда. И очень важно не забывать об этом. Анне тридцать семь. Работая с утра до ночи, она пытается свести концы с концами и поднять двух дочерей. На личном счастье она давно поставила крест. Хлое семнадцать. Когда-то прилежная ученица с большой мечтой, она забросила лицей, решив отказаться от планов на будущее и работать, чтобы хоть как-то помочь маме. Лили двенадцать.