Похищенный - [106]

— Фиппа, — сказал он. — Послушай меня, Фип…

— Вызови полицию! — резко бросила ему Антония.

— Фип, — повторил Дэвид. Он взял жену за руку. — Довольно, Фип.

— Что ты несешь? — злобно оскалилась Антония.

— С самого начала было ясно, что у нас ничего не получится. С тех пор как мы привезли его сюда, мать засыпает меня вопросами, и она не единственная, кто…

— Заткнись! — закричала Антония на мужа. — Заткнись, идиот! Неужели ты хочешь, чтобы они забрали у нас Зейвира?

Дэвид опустил глаза. Лицо его сморщилось, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух.

— Зейвир мертв, — негромко проронил он.

— Что ты несешь? — Голос у Антонии сорвался.

— Он мертв! — выкрикнул Дэвид. Внезапно он стиснул зубы, на шее у него вздулись вены. — Ты меня слышишь? Он мертв, и его не вернуть!

— Замолчи! Немедленно замолчи!

Антония попятилась от него, закрыв лицо руками. В кармане у Эммы снова зазвонил телефон, но она не слышала его. Из автомобиля донесся жалобный плач малыша.

— Наш сын… — Дэвид перевел взгляд на Эмму. Казалось, слова причиняют ему физическую боль. — Наш сын умер. В Индии, четыре месяца назад.

— Нет, он не умер! — завизжала Антония. — Не умер!

— Да, умер, и это навсегда.

Услышав плач Риччи, Эмма почувствовала, что ее как магнитом тянет к нему. Она сделала еще один шаг вперед, но Антония по-прежнему стояла между ней и автомобилем.

— Она запретила мне рассказывать об этом, — прошептал Дэвид, крутя на пальце обручальное кольцо. — Она сказала, что если мы никому не расскажем о смерти сына, значит, он и не умирал. И я согласился. Она была так… Я не мог уговорить ее вернуться домой. Она ни за что не хотела оставлять его в Индии одного. А потом, когда мне все-таки удалось убедить ее вернуться в Лондон, она встретила вас и сказала, что вы не в состоянии воспитывать своего ребенка, и стала умолять меня забрать его у вас, и я… Да поможет мне Бог, я…

Антония прошипела Эмме в лицо:

— Вы недостойны его! Вы не умеете ухаживать за ним. Помилуй Бог, вы бросили его одного в поезде! Когда я встретила вас на станции метро, вы показались мне совершеннейшим ничтожеством. Грязная, вонючая одежда… Невнятная, бессвязная речь… Судя по вашему виду, вам было самое место в клинике для душевнобольных. Я должна была забрать его у вас!

— Это не вам решать! — выкрикнула Эмма.

Она позабыла о своем намерении разговаривать, не повышая голоса, чтобы не испугать Риччи. Плач в машине внезапно прекратился, как будто кто-то повернул выключатель. А потом Риччи испустил пронзительный крик.

— Ма! — завопил он. — Ма!

Эмма не могла более сдерживаться.

— Риччи! Риччи, маленький мой, я здесь!

Она бросилась к автомобилю. Риччи на заднем сиденье вертелся, пытаясь освободиться от ремней безопасности.

— Не двигайтесь! — закричала Антония.

Все дальнейшее случилось настолько быстро, что Эмма не успела осознать, что происходит. Антония сунула руку внутрь — то ли в машину, то ли в коробку, то ли еще куда-то — и в следующее мгновение вытянула ее перед собой, сжимая что-то длинное, острое и блестящее.

— Ни с места! — прошипела она.

Инстинкт самосохранения заставил Эмму отпрянуть назад еще до того, как она сообразила, что означает этот опасный блеск. А потом она с ужасом поняла, что это такое. Нож! Антония держала в руке нож и угрожала ей.

— Фиппа! — Дэвид был не на шутку встревожен. — Фиппа, что ты делаешь?

— Не прикасайся ко мне! — взвизгнула Антония.

Дэвид протянул было к ней руку, но тут же поспешно отступил на шаг назад.

— Я и тебя зарежу! — предостерегающе заявила она. — Не думай, что я не смогу этого сделать. Я хотела уехать отсюда уже давно, но ты — ты! — как заведенный твердил, что мы должны подождать. Что на тебя нашло? Если бы не я, мы вообще не двинулись бы с места. Складывается такое впечатление, что ты хотел, чтобы у нас отняли Зейвира… Я сказала, ни с места!

Последние ее слова предназначались Эмме, которая сделала очередную попытку добраться до машины. Антония резко выбросила руку с ножом в ее сторону. Волосы ее, по которым она пару раз провела рукой, уже растеряли тщательную и аккуратную укладку. Собственно говоря, прическа ее выглядела так, словно в ней порезвился десяток летучих мышей. Глаза у Антонии покраснели. Эмма осталась на месте. Никакой нож не заставил бы ее сейчас отступить. Ни нож, ни пистолет, ни стадо разъяренных слонов.

— Филиппа… — сказала Эмма. Подумать только, она едва не назвала эту женщину Антонией. — Филиппа, пожалуйста! Давайте поговорим разумно.

— Я не намерена ни о чем разговаривать с вами! — отрезала Антония. Теперь Эмма отчетливо разглядела нож. Это было устрашающего вида кухонное орудие с широким лезвием, предназначенное для шинковки овощей или нарезки мяса. — Не смейте приближаться к моему сыну! Я вас предупреждаю!

— Ма! — пронзительно выкрикнул Риччи, по-прежнему отчаянно стараясь освободиться.

— В тот раз вы помогли мне… — Эмме понадобилось все самообладание, чтобы сохранить видимость спокойствия. — В вагоне электрички, помните? Вы спасли Риччи, не дали ему потеряться. Если бы не вы, кто знает, чем бы все закончилось! Пожалуйста, не думайте, будто я не испытываю к вам благодарности за это.