Похищенный шедевр, или В поисках “Крика” - [39]

Йонсен старался сохранять спокойствие, но это получалось плохо. Обычно он молчал, в основном говорил Ульвинг, и сейчас артдилер без умолку что-то рассказывал. Однако огромная сумма произвела на грабителя сильное впечатление, и норвежец таки включился в беседу. Вдруг продавец шедевра оборвал себя на полуслове. Ульвинг ничего не заметил и увлеченно продолжал свои рассказ, Йонсен же встал и направился к мужчине, сидевшему у барной стойки. Подойдя вплотную, он постучал незнакомца по спине.

— Что ты здесь делаешь? — спросил убийца.

Посетитель повернулся и пробормотал что-то бессвязное. Йонсен прервал его объяснение:

— Ты наблюдаешь за нами из-за газеты? Полчаса назад ты заказал пиво, но не выпил даже половины кружки. Что тебе надо?

Незнакомец потерянно молчал.

Бандит вернулся к партнерам, сел в кресло.

— Тот человек — полицейский.

«Черт! — ругнулся детектив. — Как объяснить присутствие полицейского в гражданской одежде? Если норвежская сторона решила оказать поддержку Скотленд-Ярду, почему они не поставили в известность меня и Уокера?»

На этот случай не имелось никакого плана, но в голове Чарльза возникла одна мысль.

— Полгода назад здесь был подписан арабо-израильский мирный договор. — Имелась в виду встреча в Осло Ицхака Рабина и Ясера Арафата при участии норвежской стороны в конце 1993 года.

Хилл всегда внимательно следил за ходом переговоров на высшем уровне. В Лондоне он иногда сидел за письменным столом с чашкой кофе и свежим номером «Таймс». Коллеги посмеивались над ним, благо сами просматривали таблоиды с фотографиями полуобнаженных девиц.

— С недавних пор все боятся террористической угрозы. Думаю, полицейские призваны обеспечивать безопасность проходящей здесь конференции.

Хилл делал вид, будто раздражен и недоволен тем, что Йонсен не знает ровным счетом ничего о проходившем недавно в Осло событии мирового значения. Похоже, убедить Йонсена удалось, и агент остался собой доволен.

Но Йонсен перепугался не на шутку.

— Здесь не один полицейский в штатском, — неожиданно заявил он.

«Черт побери! Неужели все норвежские полицейские так непрофессиональны, что их без труда можно вычислить? Может, мне удастся представить все в другом свете», — подумал сыщик.

— Без сомнения, они призваны обеспечивать безопасность съезда полицейских, — усмехнулся Чарльз и предложил переехать в другой отель, чтобы полицейские не путались под ногами, или совершить сделку через неделю-другую.

Хилл блефовал. Скотленд-Ярд настаивал на проведении операции в отеле «Осло Плаза». Но Йонсена не заинтересовало предложение.

— Я беру тайм-аут, — бросил норвежец на прощание.

Глава 17 ВОЗВРАЩЕНИЕ В РАССБОРО

Хилл не знал, куда ушел Йонсен. Он мог выйти из игры, почувствовав опасность, или пойти за оружием, чтобы вернуться и забрать деньги, которые сами плывут в руки. Ушел ли торговец искусством мучимый желанием отомстить или просто выпить в баре — не важно, Хиллу не в чем себя упрекнуть.

Чарльз любил повторять, что преступления в области искусства — всегда «серьезный фарс». Серьезность заключается в том, что при худшем раскладе утраченные произведения искусства невозможно восстановить, но процесс их поиска, переговоры с преступниками превращаются в фарс. Для Хилла это лицедейство олицетворяет противостояние добра и зла.

Детектив успешно сражался на стороне добра многие годы, но был убежден, что полиция никогда не останется без работы. В Чарльзе удивительным образом уживались энтузиазм и глубокий пессимизм, поэтому больше всего он любил истории, в которых трагичное переплеталось с комичным.

Расследование банальных краж, которыми Хилл занимался многие годы, показалось занятием малоувлекательным. Примитив без сюрпризов. Первым делом мирового уровня стало для него похищение картины Вермеера «Дама, пишущая письмо, и ее служанка» и еще семнадцати произведений из особняка Рассборо в 1986 году. Поместье Бейтов неоднократно подвергалось нападению грабителей — в 1974, 2001 и 2002 годах, — и каждый раз преступники уходили с произведениями, стоящими миллионы долларов. Несколько картин, включая «Даму» Вермеера, становились жертвами похищений несколько раз, а «Портрет мадам Бачелли» Гейнсборо преступники выносили трижды.

Сыщик однажды спросил ирландского гангстера Мартина Фоли, что он имеет против леди Бейт, владелицы Рассборо. «Черт побери, да ничего против нее я не имею! — воскликнул грабитель. — Просто это очень легко».

Рассборо — огромное поместье с сотнями комнат, оснащенное видеокамерами, решетками на окнах и прочими средствами безопасности, но расположенное слишком обособленно — полиция добирается до места целых пятнадцать минут.

— Похитителям нравится дело, которым они занимаются, — говорит Хилл. — Кроме того, они жестоки, и если кто-нибудь встанет на их пути, парни долго думать не станут — мигом избавятся от помехи.

Для налетчиков это своего рода вид спорта, ведь спортсменами тоже движет желание разбогатеть. А средства массовой информации теперь освещают очередное ограбление особняка Рассборо как забавное приключение.

Рассборо считается самым большим поместьем в Ирландии. Жертвами ограблений несколько раз становились сэр Альфред — тихий, молчаливый человек, «тевтонский рыцарь», как было сказано о нем в некрологе, и леди Бейт, о которой мало что известно, кроме того, что она выглядела как Маргарет Дюмон, игравшая в фильмах Гручо Маркса. Летом 2002 года леди Бейт пригласила журналистов на ознакомительный тур по поместью. Указав на полотно Гойи «Портрет донны Антонии Зарате» (которую вместе с «Дамой, пишущей письмо, и ее служанкой» Вермеера нашел Хилл), она печально произнесла: