Похищенный шедевр, или В поисках “Крика” - [13]

— Величайшая трагедия моей жизни, — говорит она.

Позже Зита познакомилась с будущим отцом Чарли, служившим в ВВС, и вышла за него замуж. Супруги переезжали из одного города в другой.

— Дейтон, штат Огайо, был просто ужасен! — Она театрально вздыхает.

Маленький Чарли сменил больше десяти школ в Техасе, Лондоне, Колорадо, Франкфурте и Вашингтоне. В Огайо он с родителями переехал из Англии и до сих пор помнит имя мальчишки, который посмеивался над его необычным акцентом и внешним видом: шерстяной шляпой, длинными носками и короткими штанами. Пришлось учиться вести себя и одеваться так, как принято в Дейтоне.

Чарльз гордится своей родословной — отец происходил из простой американской семьи, а мать принадлежала к старинному английскому роду, славному даже королевскими рыцарями. Он любит рассматривать старинные фотографии, на которых запечатлены его американские предки возле хижины в индейской резервации в Оклахоме. Прапрапрабабушка — чистокровная чероки, поэтому ему позволительно считать себя потомком и ковбоев, и индейцев. Хилл не раз пытался подсчитать, какая доля индейской крови течет в его жилах, но как человек, далекий от цифр, ни разу не пришел к одному и тому же результату.

Судьба Лэндона Хилла сложилась не слишком удачно. Вторая мировая война оставила в его душе глубокие раны. Он одним из первых американских солдат прибыл в Дахау, и то, что предстало его глазам — товарные вагоны, доверху наполненные мертвыми телами, — глубоко потрясло и мучило его до конца жизни. Он один из тех ярких людей, которые не могут найти себя в жизни. Героя войны сгубил алкоголь. В декабре 1966 года после возлияний в баре Лэндон, выходя из такси, дверцей машины прищемил полу пальто. Фатальная нелепость — машина волокла его, пока он не испустил дух.

Спустя полгода Чарльз Хилл отправился добровольцем во Вьетнам. Он любит вспоминать деяния предков, что сражались в 1812 году против англичан, воевали с французами и индейцами, а один из пращуров еще в пятнадцатом веке сражался в Шотландии. В память об этом была сделана камея «Преследование». Чарльз с гордостью читает вырезанную на ней надпись: «Бравый эсквайр Уиддрингтон, несмотря на ранение, сражался до последнего вздоха».

По случаю Хилл всегда останавливается, чтобы прочитать надпись на какой-нибудь мемориальной доске, посвященной героям войны.

Выступая против войны во Вьетнаме, Чарльз тем не менее жаждал приключений и опасности. Обуреваемый идеализмом, Хилл бросил университет и со второго курса отправился на войну добровольцем.

Потомок Хиллов-Уиддрингтонов оказался единственным студентом среди бедных афроамериканцев и белых парней, выросших в сельской глуши. Двенадцать из пятнадцати человек в его отряде не вернулись домой. Хилл остался жив и без единой царапины, при том что бывал под обстрелом и не раз участвовал в ночных вылазках в тыл врага.

На войне он узнал о себе то, что хотел узнать. Журналист Майкл Келли, убитый на войне в Ираке, как-то сказал: «Многие люди проживают жизнь, так и не поняв, смелы ли они. Война дает возможность узнать ответ на этот вопрос — он прямо перед тобой. Ты смотришь на людей вокруг, видишь себя со стороны, и это знание остается на всю жизнь».

Возможно, многие люди не задумываются об этом, но Хилл мечтал узнать о себе правду и в конце концов понял, что неверна сама постановка вопроса. Врожденная смелость — такая же природная данность, как ростовые показатели или цвет волос. В отличие от нее бестрепетный дух — способность быть верным убеждениям и поступать по совести — встречается гораздо реже. Келли остановился в шаге от истины.

Во Вьетнаме на каждом шагу существовала необходимость делать выбор. Однажды после разведывательной вылазки к неприятелю Хилл с двумя товарищами вернулся в свой лагерь, но там никого не оказалось, кроме раненого горца, который, вероятно, тайными тропами и вывел северных вьетнамцев на расположение. Товарищи Хилла хотели пристрелить проводника на месте, но Чарльз остановил их, сохранив пленному жизнь, и раненого эвакуировали вертолетом. Как-то во время обстрела один из разъяренных солдат пообещал Хиллу неприятности за то, что тот не позволил ему поквитаться с предателем.

Отвоевав, потомок индейцев и лордов благополучно вернулся домой в Вашингтон. Увиденное на войне поразило его и заставило задуматься. Он не знал, чем заняться, и не будет преувеличением сказать, что его спасло искусство.

— По воскресеньям в Национальной галерее показывали изумительный фильм Кеннета Кларка «Цивилизация», — вспоминает Хилл. — Ночами я работал там охранником, но в урочный день рано просыпался и отстаивал огромную очередь, чтобы на большом экране посмотреть очередную серию фильма. Лента меня поразила, открыла мне глаза, хотя я до этого был знаком с искусством. С матерью и сестрами я ездил во Флоренцию, посетил лондонскую Национальную галерею, Национальную галерею искусств в Вашингтоне, регулярно брал уроки рисования, но этот фильм перевернул мое восприятие искусства. Я вновь открыл для себя цивилизацию после года, проведенного в джунглях.

ЧАСТЬ II ВЕРМЕЕР И ИРЛАНДСКИЙ ГАНГСТЕР