Похищенный - [19]

Уилсон подошел и пожал руку Линдбергу со словами:

– Для меня большая честь познакомиться с вами, полковник.

Линдберг предложил им сесть, и когда Брекинридж положил трубку, занял свое место за столом. Брекинридж, словно фельдмаршал, стал сзади и слева от него. Мы со Шварцкопфом сели сбоку.

Айри положил шляпу на колени и обвел кабинет взглядом, ясно давая понять, что в нем слишком много бесполезных наблюдателей.

– Я думаю, полковник, – сказал он вкрадчивым голосом, – что нам может потребоваться некоторая конфиденциальность.

Линдберг посмотрел налево, потом на Айри и простодушно сказал:

– Дверь закрыта.

Уилсон проговорил с нетерпением:

– Полковник, нам действительно нужно поговорить с вами с глазу на глаз.

На лице Линдберга появилась несколько усталая улыбка.

– Джентльмены, мне трудно выразить, как я рад и благодарен вам, что вы пожертвовали воскресеньем, чтобы приехать сюда. Нам крайне необходимы ваши помощь и совет. Но люди в этой комнате являются моими ближайшими советниками.

Кто – я?

– Полковник Брекинридж – мой адвокат и один из самых близких моих друзей, – продолжал он. – Полковник Шварцкопф возглавляет полицию штата, и этот вопрос находится в его юрисдикции.

Айри сказал:

– При всем нашем уважении к полковнику Шварцкопфу, в методах, используемых полицией штата, имели место многочисленные недостатки.

– Неужели? – с презрительной холодностью проговорил Шварцкопф. – Например, какие?

– Ваш специалист по дактилоскопированию, – сказал Айри, повернувшись к нахмуренному Шварцкопфу, – не сумел обнаружить скрытых отпечатков на письме с предложением заплатить выкуп, на конверте, на лестнице, на стамеске, на окне, на кроватке и на игрушках ребенка.

– Пришлось прислать человека со стороны, – вмешался Уилсон, – чтобы он попытался еще раз... и он обнаружил массу всяких отпечатков, помимо отпечатков пальцев ваших полицейских. На одной лестнице обнаружилось от тридцати до сорока отпечатков.

– Вы отослали эти отпечатки в Вашингтон? – спросил Айри Шварцкопфа. – В ФБР есть огромная коллекция отпечатков пальцев известных преступников.

– Это дело не относится к федеральной юрисдикции, – холодно ответил Шварцкопф.

Самовлюбленные кретины. Жизнь ребенка находится под угрозой, а они здесь права качают.

– Полковник Шварцкопф остается, джентльмены, – сказал Линдберг. – Вы можете не соглашаться с его методами, но он в конце концов несет ответственность за это дело.

Старшим здесь является все-таки Линдберг, подумал я.

– А как насчет Геллера? – вяло проговорил Уилсон.

Эти чинуши из министерства финансов немного знали меня. Я принимал небольшое участие в их расследовании по делу Капоне в Чикаго. Они принимали небольшое участие в процессе над Джеком Линглом.

Линдберг кивнул мне и сдержанно улыбнулся.

– Детектив Геллер представляет здесь Чикагское полицейское управление.

Айри сохранил бесстрастное выражение; на каменном лице Уилсона появилась улыбка.

– Полковник Линдберг, – сказал Уилсон, – первым выводом, к которому мы пришли с группой разведки, взявшись за дело Капоне, было то, что не следует полагаться на чикагскую полицию.

Айри бросил на Уилсона быстрый пронзительный взгляд.

– Агент Уилсон хочет сказать, – пояснил он, что это дело не относится к компетенции чикагской полиции.

Уилсон хотел сказать совсем другое.

– Не является оно и делом федеральной юрисдикции, – упорствовал Шварцкопф.

– Полковник Линдберг, – сказал я, вставая, – я с радостью выйду отсюда.

– Не надо, Нейт, – сказал Линдберг, жестом попросив меня снова сесть. – Пожалуйста, останьтесь.

Услышав, что Линдберг назвал меня по имени, Айри и Уилсон удивленно переглянулись, а Шварцкопф выпучил глаза не хуже, чем знаменитый Эдди Кантор.

– Детектива Геллера, – сказал Линдберг, – очень хорошо рекомендует один ваш коллега.

– Элиот Несс, – сказал Уилсон с едва заметной ухмылкой.

– Да, – сказал Линдберг.

– Я полагаю, через Геллера Элиот входит в контакт с полицией, – сказал Айри. – Это так, Геллер?

– Это так, Элмер.

Айри, который смотрел в сторону, когда обращался ко мне, теперь повернул голову. Глаза цвета вороненой стали сурово посмотрели на меня, хотя лицо его оставалось спокойным.

– Геллер, вы недостаточно хорошо меня знаете, чтобы звать по имени.

– Приношу свои извинения, мистер Айри. Но раз уж вы заговорили об этом, то вы тоже могли бы прибавлять слово «мистер» к моей фамилии.

На лице Линдберга на мгновение появилась легкая улыбка.

Айри кивнул.

– Вы правильно меня поняли, мистер Геллер. – Он снова повернулся к Линдбергу. – Я не хочу, чтобы мы начинали наше знакомство с отрицательных впечатлений, полковник. Хотя я не желаю быть слишком требовательным, я был бы неискренен, если бы не сказал, что обеспокоен присутствием здесь таких сомнительных личностей, как...

Я подумал, что он назовет мою фамилию, но он не сделал этого.

– ...Моррис... Микки Роснер.

– Я прекрасно понимаю это, мистер Айри, – сказал Линдберг. – Но надеюсь, и вы понимаете, джентльмены, что я использую все возможные средства, чтобы мой сын благополучно вернулся домой.

Уилсон подался вперед на стуле и стал медленно вертеть свою шляпу, словно она была баранкой автомобиля.