Похищенный - [94]

С тех пор как Перл Паттерсон овдовела, она стала развлекаться, совершая одно морское путешествие за другим. Поначалу ее это вполне устраивало, но в последнее время кое-что изменилось. В ее жизнь вошел джентльмен, о котором пока даже Шелдон ничего не знал. Перл надеялась, что их связь будет долгой и прочной.

Хэнку исполнилось семьдесят девять лет, и он был староват даже по меркам Перл Паттерсон. Однако ее это не останавливало. Хэнк являлся миллиардером, и если бы он женился на Перл, она сразу бы стала одной из богатейших женщин Америки. Хэнк совсем недавно овдовел. Умерла его третья жена, и Перл оказалась в первых рядах искренне сочувствующих ему друзей и знакомых. Однако Перл прекрасно понимала, что ей следует поторопиться. Пока Хэнк не оправился от горя, он оставался уязвимым, и этим можно было бы воспользоваться, заполучив богача в качестве выгодного мужа.

Как успела выяснить Перл, Хэнк не очень любил проводить время в обществе родственников, тем более чужих, а потому сажать себе на шею сына вместе с внуком было для Перл крайне нежелательно. Ей хотелось побыстрее уладить все свои семейные дела: оформить опекунство над Си-Джеем, заплатить необходимую сумму Джесс и, если понадобится, то и Софии тоже. После этого Шелдона и Си-Джея предполагалось отправить куда-нибудь подальше от дома, где они стали бы жить своей собственной жизнью и перестали бы ее без конца тревожить.

Постепенно страсти бы улеглись, и тогда Шелдон вернулся бы домой, в Лос-Анджелес. Тогда, может быть, настало бы время отдохнуть и самой Перл. Но все это виделось ей в такой далекой перспективе, о которой она пока решила ничего сыну не рассказывать. Ведь при любых обстоятельствах Перл в первую очередь всегда думала о собственном благополучии.

— Ну что ж, мальчики, похоже, мы прилетели. Я уверена, что здесь вам понравится! — И Перл заспешила к выходу, оставив Шелдона позаботиться о ручной клади. У нее оставалось впереди только двое суток, и за это время она должна была убедиться, что сын и внук надежно устроились в Майами. Самой же ей предстояло лететь назад к Хэнку.

26

Кембридж, Англия

Джесс испытывала состояние, близкое к «дежа вю». Она снова покупала билеты до Лос-Анджелеса, снова надеялась разыскать своего сына и вернуть его домой и снова, к сожалению, обладала лишь минимумом информации. Прошло время, но ситуация не изменилась.

Близилось Рождество, а о Шелдоне и Си-Джее никто так ничего и не слышал. Кей регулярно отправляла Джессике сообщения по электронной почте и каждый раз повторяла, что на девяносто девять процентов уверена в том, что в Лос-Анджелесе их нет, иначе она бы обязательно что-нибудь уже знала.

Тем временем центральной фигурой всех местных сплетен стала Перл Паттерсон. Ее неоднократно видели в компании недавно овдовевшего Хэнка Рашфорта, при этом Перл вела себя так, словно их свадьба считалась делом решенным. Джесс с удивлением узнавала от Кей последние новости. Оказывается, Перл серьезно задумала женить на себе Хэнка, чтобы самой отхватить хороший куш.

Итак, Шелдон и Си-Джей продолжали существовать где-то в иных мирах, Перл всецело занялась своим будущим, а официальные чиновники, похоже, отчаялись помочь Джессике и, по большому счету, наплевали на всю эту историю. Разумеется, время от времени они давали о себе знать, уверяя Джессику, что как только Си-Джей отыщется, они тут же окажут ей реальную помощь. Но вот только ничего существенного не происходило, и те, кто занимался поисками Шелдона, похоже, обменивались лишь бесконечными уведомлениями, справками и другими никчемными бумажками.

Больше Джесс о муже ничего не слышала. Он ей не звонил . И даже фальшивое обещание Джессики продолжить переговоры на мать Шелдона не действовало. Экономка всякий раз механическим голосом отвечала ей одно и то же: «К сожалению, миссис Паттерсон в настоящее время дома нет. Я передам ей ваше сообщение сразу же, как только она свяжется со мной. Сама я не имею возможности позвонить ей».

Все, кто был хоть как-то связан с историей Си-Джея, испытывали невероятное напряжение, но больше всех, конечно, доставалось Джессике. Первоначальное рвение сменилось полной апатией ко всему окружающему. С ней было трудно общаться, да и сама она стала быстро уставать, и каждое ничтожное дело теперь казалось ей равносильным подъему на Эверест.

Джесс попыталась устроиться на работу, и ее тут же взяли медсестрой, учитывая ее предыдущий опыт. Однако больше двух недель Джессика не продержалась. Она никак не могла сосредоточиться на своих обязанностях и постоянно отвлекалась. Очень скоро стало ясно, что она еще не готова полноценно трудиться, поскольку все ее мысли по-прежнему заняты пропавшим сыном. Сара поняла, что о работе Джессике пока нечего и думать.

Оставалось только одно: Сара сама включилась в работу, причем с огромным рвением и насколько позволяло ей физическое здоровье. Теперь только от нее одной зависело финансовое состояние их маленькой семьи.

Джессике приходилось надолго оставаться одной. И так как больше заняться ей было нечем, она принималась снова и снова в подробностях вспоминать те дни, которые проводила вместе с мужем и сыном. День за днем она пыталась понять, что именно она сделала неправильного в своей жизни, чем заслужила такое страшное наказание.