Похищенная страсть - [22]

— Ты говорил обо мне, — обвинила она. — Да.

— С кем?

— С другом.

— У тебя есть друзья? — Ее глаза расширились от удивления, но она спохватилась, что он может обидеться. А его это лишь позабавило.

— Да, двое. И у них ко мне множество вопросов. Это определенно ненормально.

— Полагаю, я тоже не совсем нормальная.

Он обнял ее за талию и привлек к себе.

— Мне не нужно, чтобы ты была нормальной. Будь моей.

Она посмотрела на него с любопытством, словно пытаясь ответить самой себе на некий вопрос. Потом провела пальцами по его щеке.

Моментально воспламенившись, он снова крепко схватил ее за запястье и поцеловал так, словно этот поцелуй ему необходим, как дыхание.

Он забыл обо всем. О Рейфе, о призраке отца, который, возможно, беспокойно бродил по дворцовым коридорам, гремя цепями. Только она. Ее красота, деликатность. Хотя он и должен держаться от нее подальше, чтобы не загубить эту нежную розу.

Изначально он хотел причинить ей боль. Как, впрочем, и разрушить все, что есть во дворце. Назло умершему отцу устроить полный хаос. Самоутвердиться таким образом.

Он целовал ее жестко, чтобы поглотить все звуки удовольствия или протеста, которые она издавала. Он точно не знал, поскольку лишь использовал ее, одновременно испытывая потребность в ней.

И ничего не хотел знать. Это должно стать благословенным облегчением. Он открыл глаза и посмотрел на руки, державшие ее лицо, на манжеты рукавов. Все ему мешало. Он быстро избавился от куртки, бросил ее на пол, туда же полетела рубашка.

В прошлую встречу он не был обнажен, не чувствовал касаний этих мягких, нежных рук. А сейчас нуждался в этом, как в воздухе. Жаждал ее прикосновений, и сам хотел к ней прикоснуться.

— Дотронься до меня, — потребовал он грубым, чужим голосом.

Он умел вести себя как джентльмен, быть обаятельным, скрывать монстра внутри себя и демонстрировать безупречное воспитание. Но только не сейчас. Он рвал на ней одежду, бросал стаканы об стену. Она это знала. Но он не такой и показал ей, каков на самом деле. И она не сбежала. Более того, сказала, что желала его. Хочет стать для него важной, значимой.

Неопытная глупышка. Она именно такая, как ее описывает Рейф. Слишком мягкая. Невинная. Слишком юная.

Но он сын своего отца. Фелипе отбросил эту мысль, не желая думать сейчас. В любом случае отец мертв. Двуличие, тотальный контроль, атмосфера мракобесия — все умерло вместе с ним. Теперь он король. И будет делать то, что считает нужным.

Робкие пальцы коснулись его шеи, спустились к груди.

— Как ты хочешь, — грубо приказал он.

Ее прикосновения стали увереннее, пальцы пробежали по животу, достигли брючного ремня.

— Да, — произнес он удовлетворенно. — Вот так.

Она повозилась с поясом и наконец стащила с него брюки вместе с нижним бельем. Полностью обнаженный, он наблюдал за ее реакцией, стараясь прочесть мысли. Глаза у нее забегали от смущения.

— Ты никогда не видела голого мужчину?

Ему это понравилось, даже слишком. Он развращал ее, менял взгляд на мир.

Она покачала головой:

— На фотографиях.

— Ты никогда не раздевала мужчину. Не дотрагивалась до него. Никогда не видела его возбужденным.

— Нет. Ты первый, кто меня поцеловал.

Бессознательно он сильно сжал ее и грубо поцеловал. Она охнула, почувствовав себя в ловушке, ощутив, как сильно он возбужден. Он находился рядом. Хотел ее. Грубо, настойчиво, как животное. Может быть, чувствовал близость, его сексуальное желание было мощным, как никогда прежде.

Он окончательно запутался в своих эмоциях и влечениях. Это началось еще в зале. Когда он перевернул стол, срывая маску прекрасного принца и выпуская наружу монстра. Он это сделал. На ее глазах. Для нее. Возможно, из-за нее. Будто она каким-то непостижимым образом заставила его потерять самоконтроль.

Странно, но она не боялась его, да и вообще ничего не боялась. Прямо скажем, безрассудство с ее стороны, ведь он предстал пред ней сущим злодеем, похитителем и монстром. Но сейчас это не имело значения.

— А сейчас поцелуй, — скомандовал он.

Она кивнула, раскрыв ему навстречу мягкие, опухшие, призывно влекущие губы. И Фелипе наклонился, чтобы поглотить их. Безрассудно с ее стороны быть такой восприимчивой. Ей должно быть противно животное, в которое он превращался. Чудовище, заточившее принцессу во дворце.

Она нужна ему, чтобы наилучшим образом править страной. Более того, теперь его влечет к ней. Он хочет, чтобы она постоянно присутствовала и в его жизни, и в его постели. И не отрицает этого. И поэтому не чувствует вину.

— Мне тебя чему-нибудь научить?

Облизнув губы, она посмотрела на него, и ее темные глаза засияли.

— Да. Научи меня.

Глава 9

Сердце громко застучало, кровь в венах пульсировала. Он отстранился от нее.

— Встань передо мной на колени.

— Пол жесткий, — заметила Брайар.

— Это правда. Сейчас будет удобнее. — Фелипе перенес ее на плюшевый ковер перед кроватью. — Будет ли так удобнее твоим королевским коленям?

Она моргнула.

— Я…

Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза.

— Встань на колени передо мной.

Она сделала это, ему пришлось зажмуриться и стиснуть зубы, чтобы немного пригасить возбуждение. Она даже не дотронулась до него, но этот простой акт повиновения возбудил еще больше, чем активные действия.