Похищенная страсть - [18]

— В чем дело?

— Король умер.

Фелипе на мгновение уставился в пространство пустым ледяным взглядом. Потом высокомерно, без малейшего намека на скорбь задрал голову, а когда наконец заговорил, странная улыбка искривила его уста.

— Да здравствует король!

Глава 7

— Полагаю, сегодня мы сделаем еще одно объявление, — жестко заявил Фелипе.

Поправил манжеты на пиджаке и вернулся в бальный зал. Брайар застыла в беспомощности. Его реакция была страшна, и она не знала, как на это реагировать. Не понимала, почему волнуется и принимает все так близко к сердцу. Даже стало трудно дышать.

Потом она увидела, как гости покидают бальный зал гораздо раньше окончания вечеринки. Придерживая длинный подол платья, она поспешила внутрь. Послышался громкий голос Фелипе, но она не поняла ни слова, поскольку он говорил на испанском. Лишь потом перешел на английский.

— Вечеринка окончена. Мой отец мертв. Теперь я король. Танцев больше не будет. Приказываю всем разойтись.

И ему подчинились, ведь он теперь король. Единственными, кто колебался, были ее родители. Брайар посмотрела на Фелипе, на родителей и подошла к ним.

— Вам нужно идти, — сказала она, протянув руку матери.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Она оглянулась на Фелипе: тот выглядел спокойным и невозмутимым. Но Брайар знала, что это всего лишь видимость.

— Да, все будет хорошо. Оставьте меня с ним.

Все ушли, и в пустом зале остались только они с Фелипе. Она поняла, что выбрала его не в тот момент, когда приняла предложение, и даже не в тот момент, когда надела на палец кольцо. Она выбрала его сейчас.

Интересно, сможет ли она когда-нибудь объяснить причину. Однако Брайар понимала, что он нуждается в ней. Ему нужен кто-то рядом. И кроме нее некому его поддержать.

Столы по-прежнему ломились от еды, в динамиках играла музыка. Но ни гостей, ни слуг уже не было. Люстры сверкали всеми огнями, и в пустой комнате это смотрелось жутковато.

— Вы в порядке?

Он посмотрел на нее, удивленный, что она все еще здесь.

— Конечно. Почему бы и нет?

— Ваш отец умер.

— Да. Теперь я король. И все, что планировал последние два десятилетия, теперь воплотится в жизнь. Я более чем в порядке.

— Фелипе. — Брайар шагнула к нему.

Он резко повернулся, схватившись за край стола, нагруженного едой, и перевернул его. Она ахнула и сделала шаг назад, глядя, как осколки стекла разлетаются по мраморному полу, а шампанское разливается рекой.

— Мне лучше, — успокоил он. — Да. Я чувствую себя лучше.

— Столько еды пропадает зря.

— Я сделаю пожертвование. Периодически я делаю пожертвования, по сумме равные стоимости вашего кольца. Вы считаете это приемлемым?

— Я не имела в виду… я просто…

— У моего отца не было ни одного хорошего качества, Брайар. Ни одного. Он причинял зло всем, с кем имел дело. А это, — он указал на разгром, который сам же и создал, — привело бы его в ужас. Он терпеть не мог беспорядок. Хотя сам являлся причиной хаоса и несчастий всех, кто жил с ним под одной крышей. Я всегда считал это величайшей иронией. Он утверждал, что хочет, чтобы все было гладко, в то время как разрушал жизнь моей матери изнутри. Скажите мне, в этом был смысл?

Она покачала головой:

— Нет.

— Я не сделаю вас несчастной. Обещаю. В этом нет смысла. Я не мягкий человек и не верю в любовь, в романтику. Просто не такой уж великий подвиг — не быть жестоким ублюдком.

Она стояла не двигаясь, не зная, чего ожидать. За мгновение он преодолел расстояние между ними. Его темные глаза горели огнем. Он привлек ее к себе, она оказалась крепко прижатой к нему, так сильно, что не могла дышать. И не было возможности никак отреагировать, потому что его губы прижались к ее губам. Брайар раньше никогда не целовалась, поэтому не знала, каково это. В ее фантазиях поцелуй выглядел милым, романтичным, ведь целоваться нужно с мужчиной, которого любишь или который хотя бы тебя волнует.

Но сейчас все это не имело значения. Ее захватило нечто горячее и безрассудное, как лесной пожар. И то, каким он был раньше и что она думала о нем, сгорело в этом огне, оставив после себя лишь пепел. Была ли она принцессой Талией или Брайар Харкорт, заключенной или невестой по принуждению, не важно. Она целовалась с этим мужчиной просто потому, что он единственный, кого она когда-либо желала.

На мгновение она замерла в оцепенении. Но потом его язык скользнул по ее сомкнутым губам, требуя вторжения. Она не знала, что делать. Сердце громыхало так, что, казалось, даже он слышит его удары. Ее руки были прижаты к бокам, пальцы сжались в кулаки. Его язык усилил натиск, разомкнул ей губы и проник внутрь.

И она забыла обо всем, сосредоточившись на ощущениях, которые ей давала его близость. Кто бы мог подумать, что тело может так реагировать.

Она всегда считала себя немного скучной. У нее не было большого опыта взаимоотношений с парнями во время учебы в университете. Но это были мальчики, а Фелипе — мужчина. Он сумел пробудить в ней женщину, заставил осознать и понять, насколько все замечательно.

Он сильнее прижал ее к себе, и она в полной мере ощутила его мышцы. Хотелось, чтобы он прикоснулся к ней, дотронулся. Будто угадав ее мысли, он слегка подвинулся, и она ощутила, как сильно его возбуждает. Нечто твердое уперлось ей в область живота.