Похищение в Сингапуре - [3]

– Это может принести тысячу долларов...

Величина названной суммы успокоила Сакру.

– Возвращайся поскорее, – сказала она, вешая трубку.

* * *

Одна из босых ног шофера Тонга Лима высунулась из полуоткрытой дверцы бордового «роллс-ройса». Водитель дремал в ожидании хозяина, откинувшись на переднем сиденье и не обращая внимания на поток машин, катившийся по Шентон-вэй. Он, казалось, не заметил старенький «моррис», остановившийся напротив, на полосе, предназначенной для автобусов.

Уже перевалило за шесть часов. Наступили сумерки, и Тан Убин начал нервничать.

Позади него яростно прогудел автобус и ослепил его фарами.

Стоянка по обеим сторонам Шентон-вэй была запрещена. Тан Убин знал, что если подъедет полицейский, придется заплатить штраф в 30 долларов. Подобная перспектива приводила его в отчаяние.

Положение было крайне щекотливым. Если Тонг Лим заметит, что за ним следят, то придет в ярость. Китаец был достаточно влиятелен, чтобы испортить карьеру Тану Убину. Один телефонный звонок – и руководство «Фар истерн экономикл ревю» придет к выводу, что Тан Убин недостоин работать в редакции. При мысли об этом тревога охватила журналиста. В конце концов, даже если бы пришлось продать автомобиль, Сакра не ушла бы от него...

В тот момент, когда он повернул ключ зажигания, шофер «роллс-ройса» выскочил из машины и бросился открывать дверь подъезда. Сначала вышел сикх в тюрбане, вооруженный огромным ружьем, и свирепо оглядел улицу. За ним показался невысокий китаец, который сразу же направился к «роллс-ройсу».

Тан Убин машинально отметил про себя детали его внешности: бритый, гладкий череп, очки с толстыми стеклами, похожими на лупы, черные густые усы, свисающие по уголкам рта, и странные деревянные шлепанцы. Тонг Лим не выносил закрытой обуви. Он был похож на монгола, попавшего под пресс и наполовину сплющенного...

Китаец сел в бордовый «роллс-ройс», и машина неторопливо влилась в уличный поток.

Тан Убин последовал за ней, перерезая наискось автомобильную реку. К счастью, движение по Шентон-вэй было односторонним. Сердце журналиста учащенно забилось, словно Тонг Лим, утонувший в кожаном кресле своего автомобиля, мог отгадать его мысли...

В конце Шентон-вэй бордовый «роллс-ройс» свернул на Максвэл-роуд, затем направился в сторону реки Сингапур, пересекая Китайский квартал, или, точнее, то, что от него осталось. Через каждые полсотни метров зиял пустырь. Китайский квартал напоминал поле сражения, только вместо боевой техники его осаждали бульдозеры. Охваченное зудом разрушительства, правительство Ли Куапа Ю систематически сносило старые дома с облезлыми, потрескавшимися фасадами и захламленными балконами, переселяя жителей в тридцатиэтажные бетонные башни. Их окна тотчас же ощетинивались шестами для сушки белья, без которых китаец жить не может.

Все это делалось во имя чистоты и прогресса. Китайцы философски относились к переменам и безропотно приспосабливались к новой обстановке. Малейший протест рассматривался как проявление коммунистических настроений и получал соответствующий отпор...

Тан Убин продолжал преследование. Оба автомобиля пересекли мост через реку, усеянную широкими и плоскими, словно баржи, лодками. Запах, поднимавшийся от черной, как асфальт, воды, прогнал бы даже привычного ко всему мусорщика. Новый порядок сюда еще не дошел.

Сразу же за мостом «роллс-ройс» свернул налево, на Валлей-роуд, и покатил на север, в сторону дипломатического квартала.

Постепенно поток машин уменьшился, высокие здания стали попадаться все реже. На Грендж-роуд Тан Убин вынужден был проехать на красный свет, чтобы не отстать от «роллс-ройса». Тот неторопливо сделал круг на Тенглин-роуд и пересек центр богатого квартала Сингапура. Когда Тан Убин увидел вспыхнувшие на длинном автомобиле указатели поворота, то испытал вдруг разочарование: Тонг Лим ехал к себе домой! Машина свернула в зеленую аллею под названием Риддлей-парк, одно из самых привлекательных мест в Сингапуре. Там и сям, посреди роскошной зелени тропического парка, высились два десятка заботливо ухоженных домов, построенных в английском колониальном стиле. Озадаченный Тан Убин остановился и выключил мотор. На этот раз Хонг Ву, кажется, ошибся. Если Тонг Лим собирался на секретную встречу, то ему незачем было приезжать домой.

Целый час был потерян зря.

* * *

Тан Убин уже десятый раз взглянул на свои часы. Было восемь с половиной. Два часа ожидания. Дождь только что кончился. Индиец умирал от голода, но на Тенглин-роуд не было ресторанов. Чтобы поужинать, нужно было добраться до Орчард-роуд. Он злился на самого себя. Это ожидание ничего не дало. Сакра будет недовольна.

Внезапно фары автомобиля осветили Риддлей-парк. Тан Убин весь подался вперед и разочарованно проворчал. Это был не «роллс-ройс».

С него было довольно. Он включил стартер и зажег свои фары. Они осветили машину, выезжавшую из Риддлей-парка. Это был «мерседес». В какую-то долю секунды Тан Убин заметил черные усы и лысый череп. Тонг Лим!

Поток адреналина хлынул в жилы индийца. Тонг Лим, соблюдая приличия, никогда сам не водил машину. «Мерседес» принадлежал его дочери.