Похищение Тесея - [26]

Кора не стала отвечать на вопрос, обращенный не к ней. Вероника ахнула: — Ну как ты мог так подумать! Машина свернула на пальмовую аллею фешенебельного района.

— Будьте осторожны, — прошептала Вероника на ухо Коре. — Если он предсказывает смерть, то человек обязательно умирает. Уже были случаи… Не злите его. — Это не входило в мои планы, — призналась Кора.

Перед узорчатыми железными воротами Кора, попрощавшись, вышла из машины. В воротах ее встретил мажордом в ливрее, с деревянным жезлом. Кора поглядела на светящуюся электрическими лампочками вывеску над воротами: «ОРАКУЛ ПРОВАЛА». — Что это означает? — спросила она. — Где у вас провал?

— Вам объяснят, мадам, — ответил мажордом. — Господин оракул ожидает вас в голубой гостиной, как раз у провала.

Фонтаны журчали на разные голоса, птицы вторили фонтанам, а бабочки, что кружились над клумбами, старались удержаться в колорите высаженных там цветов.

Господин оракул встретил Кору в вестибюле. Он стоял, опершись ладонью о белый бок мраморной Венеры.

— Кора, милая, — сказал он. — Как радостно и трогательно тебя увидеть вновь!

Оракул удивил Кору. И не столько странным приветствием, как тем, что оказался нестарым человеком, лет тридцати пяти, аккуратно, по местной моде, причесанным и одетым. Одна прядь была покрашена в голубой цвет и, завитая, падала на правый глаз — ну точно, как у знаменитого певца, имя которого Кора, к своему стыду, забыла.

— Мне очень приятно, — сказала Кора, направляясь к оракулу и протягивая руку. — Но я не помню, когда мы встречались.

— Ах, Кора, Кора, — укоризненно произнес оракул, улыбаясь лукаво и добродушно. Был он неестественно гибким, словно вместо костей в нем находился упругий резиновый костяк. — Мы же были дружны в прошлой жизни, в конце двадцатого века… Ты была императрицей Жозефиной, а я маршалом Фошем.

Несмотря на ограниченные знания истории, Кора сообразила, что ее морочат, либо оракул сам никогда ничего не читал, кроме детективов Чейза и Шейнина.

— Ах, извините. — Кора подхватила тон оракула. — Как я могла запамятовать! Вы же взяли Бастилию и подарили мне открытку с ее видом!

— Не Бастилию, — поправил Кору оракул, — а Измаил. Но разве это столь важно? Он жестом пригласил Кору в голубую гостиную. Стены, потолок и даже пол этой обширной комнаты были стеклянными; за стеклами находился слой воды, подсвеченный голубыми лампами. В воде плавали рыбки и головастики. Зрелище было впечатляющее и не лишенное приятности.

Посреди пола чернело круглое отверстие диаметром в три метра.

— А вот и провал, — ласково произнес оракул. Незаметно для окружающих, но, разумеется, не от быстрого взора Коры, он нажал носком ботинка на кнопку, чуть выступающую из пола у двери, и из черного колодца вырвался клуб голубого дыма.

— Адские силы, — легко и почти весело заметил оракул. — Именно в них я обретаю способность видеть будущее.

Он указал на золотой треножник, на котором лежала подушечка, и Кора поняла, что именно там он восседает. — А где вторая кнопочка? — спросила Кора. — Какая кнопочка? — насторожился оракул. — На которую вы наступите, чтобы дым прекратился. — И Кора показала на первую, у двери.

— Ах, это не имеет никакой связи, — сказал оракул. — Кстати, я забыл представиться. Обычно меня зовут моим мистическим именем Амитаюс, то есть Будда вечной жизни.

— Кора Орват, агент ИнтерГпола, — представилась Кора. — А у вас есть настоящее имя?

— У меня сотни имен, и все настоящие. Но друзья детства звали меня Оливером. Оливер Джадсон — в этом что-то есть!

Он уселся на треножник возле провала. Кора обернулась в поисках какого-нибудь стула.

— Тебе придется постоять, подруга моей предыдущей жизни, — сказал Амитаюс. — В моем присутствии никто не садится.

— В предыдущей жизни, — заметила Кора, — ты был куда лучше воспитан.

— Ты меня неправильно понимаешь, — ответил Будда вечной жизни, — субъективно я хотел бы, чтобы ты сидела или лежала в моем присутствии, а я стоял бы или лежал у твоих ног. Но мое положение обязывает меня к превосходству над тобой. Не сердись, моя милая, я ничего не могу поделать с общественным мнением. Здесь не только стены, здесь и потолок имеет глаза и уши. Мы живем в отсталом, пронизанном суевериями обществе.

Кора, конечно же, могла бы сесть и на пол, но ее сейчас интересовали не вопросы этикета, а факты. Идея о смерти Тесея во время ВР-круиза, судя по показаниям его тетки Рагозы, исходила именно из этой голубой гостиной. Кто-то должен был принести ее сюда. Вряд ли она родилась в воображении оракула, которому хотелось набить себе цену. Но ничего нельзя исключать. Так что Кора продолжила разговор стоя.

— Уважаемый Будда, — сказала она, — я пролетела половину Галактики, чтобы насладиться лицезрением вашего мастерства. — Что это означает?

— Я хочу, чтобы вы предсказали мне судьбу принца Густава.

— Невозможно, — улыбнулся оракул. — Почему?

— Потому что я могу предсказывать судьбу лишь вам или вашим близким. Предсказания по заказу на других — порочны, неэтичны и, главное, лживы. Иначе ко мне прибегали бы соседи по квартире, соперники в любви и всякая преступная шантрапа.

— Почему же дама Рагоза узнала от вас судьбу Густава?