Похищение столицы - [44]

— Откуда же я возьму… этого хакера? Я его и в глаза не видела!

— Ой, ой, ой… нэ надо! Автандил не такой умный, как Старрок, но все знают, что я похож на Сталина и так могу чик–чикать своих друзей, как это делал Сталин. Таких мудрых людей, как живут на Кавказе, нет и в Кремле, где даже Ельцина делали трезвым и умным. Старрок еврей, а все евреи — трусы. Ему надо показать нож и повертеть под носом, он тогда поднимет руки и будет тихо плакать.

— Но кто же ему покажет нож? Я, что ли?..

— Найдем. Такие люди есть у меня. Ты только палуби хакера, и он будет наш. Я знаю, что Старрок говорил Трофимову. Он говорил: приставлю к нему Екатерину и он будет у нас в кармане. Приставлю! Ты меня слышишь?.. Значит, хакер уже у тебя. Я знаю: ты все можешь. Любой мужик, если на тебя глянет, он уже не мужик, а баба. Ничего не может. Я тоже ничего не могу. Когда ты ко мне приходишь, я ничего не могу. И хакер тоже… Он же мужик!..

Екатерина поняла: дальше ей отпираться не стоит. Ей остается повести двойную игру, но как это делать? Она пока не знала. Старрок — начальник, за ним вся сионистская рать, но и Автандил ведет за собой колонну, сплоченную, как стальной кулак, готовую любому отсечь голову. Автандил не однажды ей намекал: с ними и мэрия столицы, многие важные чиновники в министерствах и Кремле. А уж в милиции–то, во всех отделениях, все больше становится чеченцев. Такова стратегия чиновников–сионистов: как Ленин в свое время делал ставку на латышей, так теперь «отцы отечества» подтягивают в столицу и во все другие русские города иноверцев; их–то в судный час легче поднять и бросить на подавление основной массы народа. Такую линию в Германии вел многие годы канцлер Коль, и сейчас в Берлине азиатов, арабов и евреев едва ли не больше, чем немцев. Консервативные и аполитичные арийцы не заметили, как снова очутились в мешке чужеземцев. Париж тоже не принадлежит французам. Такая же участь ожидает Москву. Но этот процесс особенно бурно протекает в Америке: там в Вавилон превращается вся страна. И оттого жизнь в американских городах, особенно в больших, становится невыносимой. Белые состоятельные люди даже детей не хотят учить в школах; отправляют их в монастыри.

— Ну, хорошо, — в раздумье заговорила Екатерина. — Нож и всякие кровавые дела я отвергаю. Предлагаю вам с генералом заключить союз, а я позабочусь, чтобы хакер работал и на вас, и на генерала. Но вот что я уже узнала: хакер только работает над проблемой тайной переброски денег из одного банка в другой. Он этого делать пока не умеет.

— Ты, дэвка, идиота из меня не делай! Он может качать туда–сюда миллиарды!

— Я майор, а не девка.

— Ладно, ладно. Ты — дэвка…

— Майор!

— Ну, майор. Но ты женщина. У тебя слабое сердце, и рука дрожит. Хочешь союз? Но ты…

Он снова больно захватил руку Екатерины и зашипел, как кот на собаку:

— Ничего не говори генералу. Ты будешь молчать. Хочешь жить — молчи, не будешь молчать — крык!..

Он чиркнул пальцем по шее. И продолжал:

— За мной вся сила гор. Настоящая война не там, в горах, а здесь, в Москве. И ты попала в засаду. Только я тебя могу спасти. Будешь молчать — спасу. Слышишь, дэвка! Иди и работай. Только на меня работай. Автандил любит друзей, но если за спиной у него будет сверкать нож… Автандил не знает пощады. А теперь иди. У тебя есть сотовый телефон — звони Автандилу. Все время звони, каждый день.

И как раз в этот момент зазвонила ее «труба» — так называют сотовый телефон. Генерал требовал ее к себе в кабинет.

— Это кто — генерал? — весь напружинился полковник.

— Да, генерал.

— Хорошо. Ты иди. И — ни слова!

Катя кивнула и вышла.

Генерал встретил ее словами:

— Хорошо, хорошо! Если он не хочет жить у меня — это его дело. И что он от меня побежал — будто я участковый, а он мелкий воришка, — тоже его дело. Как говорят в Одессе, в церкви тоже иногда храпят. Но вы скажите мне еще раз: он уже это сказал, что будет со мной работать? И только со мной.

Старрок ходил вокруг своего стола, двигал туда–сюда кресло, ногой задел за шнур телефона и чуть не упал. Он был небрит, волосы стояли торчком, — кажется, он забыл их расчесать. Но главные перемены случились на его лице: нос заострился и будто склонился набок, нижняя губа дрожала, а верхняя напряглась и как–то сжалась. Он был бледен.

Катя острым наметанным глазом все это разглядела и поняла: Старрок у нее в кармане. Он теперь будет трястись, как в лихорадке: ему засветили миллионы и их видение заслонило от него весь свет. Когда она вместе с подполковником Тихим, руководившим почти всеми операциями по задержанию с поличными групп преступников, завершала очередное дело, она видела, и знала, и слышала каждой клеткой своего существа, как Старрок, а вместе с ним и Автандил качали взятки из заинтересованных сторон и одного за другим отпускали преступников. Мафиози снова попадали на свободу и продолжали свои дела. И их затем долго не трогали, но проходило время, и на них снова производился налет. Генерал и полковник напоминали стервятников, сидящих на соседних деревьях и выжидающих добычу. И как только им бросали жертву, они кидались на нее и рвали на части. И трудно было понять, кто сильнее: генерал или полковник. Одно было ясно: за их плечами стояли другие стервятники, и те, другие, были тоже кровожадны.