Похищение сабинянок - [7]

– Купи газету! Похищена 18-летняя ученица колледжа Энн Мак-Лаком… Не отворачивайся! Исчезла Ульрика Перегрефф, 20-летняя секретарша президента фирмы «Клоп унд Кракк»… Не проходи мимо! 17-летняя Сесили, дочь миллиардера Жака Бонома, не вернулась домой с уик-энда в Швейцарии… Раскошеливайся!

Однако закаленный Дик не терял хладнокровия. Вся эта пена на двадцати семи языках, которыми он, как утверждало его досье, владел «в достаточной степени», свободно протекала сквозь его мозги и незамедлительно, вместе с сигаретным дымом, уносилась прочь приятным сквознячком кондиционера.

Внезапно Дик вздрогнул всем телом. В правой руке у него моментально очутился кольт 45-го калибра: такой условный рефлекс на всякую неожиданность вырабатывается со временем у всякого уважающего себя полицейского. Спрятав кольт за ненадобностью, инспектор резко убрал ноги со стола и включил принтер. Выхватив распечатку, перебрался поближе к окну, где было посветлее, и чуть ли не по складам перечитал крохотную заметку, опубликованную варварскими литерами на четвертой полосе русской газеты «Великошумская заря». Потом, прыгнув от окна обратно к столу, с размаху ткнул пальцем в красную кнопку на селекторе.

– Шеф! Здесь О’Туфли! Русские тоже сообщают похищении женщин! – От волнения он даже заговорил телеграфным языком, пропуская предлоги. – Так точно! Моей памяти первый случай! Тем более районной газете… Так… Так… Лечу!

Он нажал другую кнопку и с деланным безразличием уронил в микрофон:

– Соня, здесь О’Туфли. Вертолет к седьмому причалу… Да, указание шефа…

Кабинет начальника областного управления внутренних дел полковника Онискина был до краев заполнен непривычной для этих мест тропической жарой. Всякий, кто попадал сюда, широко раскрывал рот и начинал дышать, как марафонец на финише, вылавливая в густом и влажном воздухе редкие молекулы кислорода. Однако находившиеся сейчас в кабинете сам Онискин и заместитель начальника Великошумского РОВД Сапёлкин не замечали жары.

– Что это такое? – уже в третий раз сурово вопрошал Онискин. В застегнутом на все пуговицы сером кителе и при галстуке, он выглядел, как всегда, свежим, энергичным и деловитым.

Сапёлкин, двухметроворостый блондин с серовато-голубыми глазами, молча глядел в потолок.

– Еще раз спрашиваю: что это такое?

– Г-газета, – наконец нехотя признал Сапёлкин.

– Сам вижу, что газета. Это вот что такое?

– З-заметка, – скучающе разглядывая потолок, констатировал Сапёлкин.

– Сам вижу, что з-заметка!.. Тьфу ты черт!.. Ты не крути! На-ка прочти!

Сапёлкин с отвращением взял газету. Начал:

– З-за пос… последние три д-дня в рай… райцентре и окрестных с-селах п-про…п-про… произошло несколько ис… исчезнове… вений д-девушек в возрасте от ш-шестнадцати до двадцати лет. Среди них С-стрепетова Р-раиса из аг… агрокооператива «Аван… авангард»…

Сапёлкин перевел дух, оторвался от газеты.

– В-всех ч-читать, т-т… т-товарищ полковник?

– Послушай, Сапёлкин, между нами говоря… Как ты английский-то взялся изучать с таким заиканием?

– А я по-английски н-не з-заикаюсь, товарищ полковник!

– Даже так? – удивился Онискин. И снова нахмурился: – Всех не читай. Ты конец прочитай.

– Р-районный отдел внутренних дел просит всех г-граждан оказать с-содействие в п-поисках пос… пострадавших и обнаружении прес… преступников…

По кабинету с нудным жужжанием заметалась невесть откуда залетевшая крупная золотисто-зеленая муха. Время от времени она тыкалась полковнику в глаз или ухо, и он с досадой от нее отмахивался.

– … До окончания р-расследования д-девушкам и м-молодым же… женщинам выходить из дома б-без провожатых н-не р-рекомендуется…

– Все? А подпись?

– В. Сапёлкин, з-заместитель начальника РОВД… Все, товарищ полковник.

– Все? Ну, нет, это далеко не все! Объясните свои действия! Не успел начальник долететь до Сочи, а его заместитель уже накуролесил. Отвечайте: на каком основании публикуете панические заметки и нарушаете тайну следствия? Почему распространяете непроверенные слухи?

– К-какие же они непроверенные, товарищ полковник? Все проверил самолично! Люди-то пропадают! Вернее, не люди, а девушки. Бесследно!

Сапёлкин умолк, сделал резкий выпад правой рукой вверх и в сторону. Нудное жужжание прекратилось.

– Поймал? – уточнил Онискин. – Неплохо.

– Рефлекс, – скромно пояснил Сапёлкин. – Я в районной команде вратарем играю…

– Да-а, когда я был помоложе… – мечтательно отозвался полковник. Лицо его расслабилось и стало терять строгие уставные очертания. Но Онискин тут же сделал над собой усилие, встал, одернул китель и нахмурился. Скулы у него затвердели, капли пота высохли. Стройный, могучий, не помышляющий в свои пятьдесят пять о пенсии, неуязвимый ни для жары, ни для холода, он расправил плечи и отчеканил:

– Все ясно, Сапёлкин! Вместе с английским языком перенимаете чуждые нравы. Твое счастье, что времена переменились. Лет двадцать назад я бы тебя мигом перевел к черту на кулички, куда Макар телят не гонял… – Полковник зажмурился и горестно вздохнул. Помолчав, открыл глаза и сухо проинформировал: – Тут бумага пришла. Требуют откомандировать в Москву сотрудников, знающих английский язык. Так что, товарищ… мистер Сапёлкин, оформляйте командировку и проваливайте поскорее, пока я не передумал. Но учтите – когда вернетесь, я вам промывание мозгов устрою по полной программе. Брейнуошинг, мать вашу так и этак! – полковник отчетливо выговорил чужеземное словцо и сдержанно улыбнулся.