Похищение - [76]

Двери лифта закрылись. Она спаслась.

Но не просто так: она дотронулась до человека, который был мертв из-за нее.

Ее стошнило в углу лифта. Она прислонилась к стенке. Воздух наполнился едким запахом, но когда она стряхнула с волос кусочки переваренной пищи и выпрямилась, то обнаружила, что не чувствует ничего. Ни сожаления, что бросила маму. Ни печали, что Саманта, прекрасная сильная Саманта, была убита. Ни боли в руке, которая до сих пор кровоточила. Ни мук совести, что она убила человека. Ничего. Она не чувствовала ничего.

Пока лифт ехал по этажам, она слышала то стихающий, то снова возобновляющийся звук стрельбы. По кораблю расползалось насилие. Она прижалась к задней стенке лифта, вполголоса молясь.

Когда двери лифта открылись, Уэверли бросилась бежать со всех ног. Она неслась по коридору, даже не заглядывая за повороты, и при каждом шаге шептала: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Она повернула за угол в отсек для шаттлов и резко затормозила.

Там столпились дюжины женщин. Они окружили девочек.

Уэверли направила на них пистолет и закричала:

— Отпустите их!

Она убьет их, если будет нужно. Теперь она знала, что она сможет это сделать.

Несколько женщин выпрямились и безучастно посмотрели на нее. Другие загружали коробки с едой и большие емкости с водой в грузовой отсек. Маленькие девочки целовали руки женщинам, обнимали их за ноги и забирались в шаттл, махая руками на прощание. Уэверли подобралась к шаттлу, держа наготове пистолет.

— Тебе не нужен пистолет, — сказал кто-то.

Это была та самая невысокая румяная женщина, которая благодарила ее во время службы. Она подняла руку.

— Уэверли, мы хотели попрощаться, пока мужчины задержали охранников. И мы принесли вам еды и воды, этого хватит на пару месяцев…

Говоря это, женщина заканчивала загружать продукты в дверь грузового отсека.

— Мы бы так хотели, чтобы вы остались, — добавила женщина. — То, что вы делаете, очень опасно.

— Мы улетаем, — сказала Уэверли.

— Я это знаю, — грустно ответила женщина. Она вскинула руки над головой и воскликнула: — Мир вам!

— Мир вам! — эхом ответили остальные.

Уэверли подошла к шаттлу и прислонилась к трапу, изучая толпу. Они не боялись ее, они боялись за нее, внезапно поняла она.

— Остановите их! — завизжала Энн Мэтер, спеша к ней с восьмью вооруженными охранниками. — Уэверли, вы не выживете!

Оказавшись внутри шаттла, Уэверли ударила по контрольной кнопке, чтобы поднять трап.

Она бросилась в камбуз, наблюдая из окна за хаосом, который воцарился в отсеке. Высокий мужчина выстрелил в охранников, которые бросились врассыпную и открыли ответную стрельбу. Мэтер орала, ее лицо было красным от ярости, волосы падали на глаза, вышитая мантия косо висела на плечах. Она потеряла все свое самообладание и сейчас была похожа на животное.

Уэверли запустила двигатели и, затаив дыхание, стала смотреть на воздушный шлюз. Она нажала на кнопку на панели управления, на которой значилось «воздушный шлюз», но двери не открылись. На мониторе перед ней загорелась надпись: «Введите код для снятия блокировки».

Код? У нее не было кода!

Кто-то метнулся к панели контроля воздушного шлюза.

Это была Фелисити. Она выпрыгнула из шаттла и кинулась к клавишам на двери воздушного шлюза.

— Что ты делаешь? — закричала Уэверли.

Белокурая женщина обняла Фелисити за плечи и зашептала ей что-то на ухо. Фелисити набрала цифры на клавиатуре, и воздушный шлюз открылся. Они обе повернулись и помахали Уэверли на прощание.

Уэверли кивнула подруге, зная, что они, возможно, никогда больше не увидятся. Одними губами она проговорила:

— Спасибо.

Фелисити улыбнулась Уэверли в первый раз за долгое, долгое время.

Уэверли запустила двигатели, открепила тросы и почувствовала, как шаттл поднимается от пола. Трясущимися руками она направила его к дверям воздушного шлюза, которые теперь были открыты. Пытаясь вспомнить симуляционные занятия, на которые она ходила вместе с Кираном, она направила шаттл в шлюз. Зашипела гидросистема, и двери воздушного шлюза закрылись за ними, а впереди открылись наружные двери, ведущие в бесконечность глубокого космоса. Уэверли нажала на джойстик.

Они были снаружи.

Она ударила по рулевому двигателю, и шаттл рывком двинулся вперед, прижав ее к спинке кресла. На мониторе «Новый горизонт» растворялся в черном ночном небе.

— Где все остальные? — спросила Сара с кресла второго пилота.

Уэверли вздрогнула. Неужели она все это время была здесь?

Лицо Сары под веснушками было белым, а голос ее звучал глухо, словно доносясь из другой комнаты.

— Где наши родители?

Губы Уэверли сжались в прямую тонкую линию.

— Уэверли?

ЧАСТЬ ПЯТАЯ МЕТАМОРФОЗЫ

Лидер — это продавец надежды.

Наполеон Бонапарт

БЛЕДНАЯ НИТЬ

Как много часов — дней — Киран лежал на койке на гауптвахте, уставившись в потолок? Они круглые сутки держали свет включенным, так что он понятия не имел, сколько времени прошло. Судя по его голоду, прошла уже целая вечность.

Раньше, когда все было нормально, когда Уэверли была в безопасности, а он жил с родителями, Киран никогда не чувствовал голода. Теперь он это понял. В те счастливые времена, когда он мог есть когда хотел и что хотел, он называл голодом неприятную пустоту в желудке. Вареная кукуруза в початках. Это была его любимая еда. Ему нравилось добавить немного арахисового масла, совсем чуть-чуть, и он любил, когда кукуруза отварена не сильно, только так, чтобы она была горячей. Такая хрустящая и сладкая. Или фасоль, плавающая в оливковом масле, с петрушкой и чесноком. Курица, жаренная с тархуном и розмарином, ее запах, доносящийся с маминой кухни. Он возвращался домой с уроков, и его желудок дразнили вкусные запахи, и это чувство он называл голодом. Но то, что он чувствовал тогда, не было голодом.