Похищение премьер-министра - [36]

Беспокойство, сквозившее во всем его облике, заметно противоречило его словам. Я видел, что Пуаро внимательно изучает молодого Уилларда.

– Скажите, сэр Гай, эти раскопки много для вас значат?

– Невероятно много, мсье Пуаро! И что бы ни случилось, как бы все ни обернулось, раскопки будут продолжаться, несмотря ни на что. Я прошу вас учитывать это. Что бы ни случилось!

Пуаро, отвернувшись от него, обратился к доктору Эймсу:

– А что вы думаете об этом, доктор?

– Что ж, – неуверенно протянул он, – мне, знаете, тоже как-то не по душе мысль о том, чтобы все бросить и уехать.

Пуаро скорчил одну из своих знаменитых гримас:

– Понятно. Стало быть, выхода нет – придется так или иначе докопаться до правды и выяснить, что же произошло. Тогда к делу. Для начала скажите: когда умер мсье Шнейдер?

– Три дня назад.

– И вы уверены, что причина его смерти – столбняк?

– Абсолютно уверен.

– А не мог он случайно отравиться… стрихнином, например?

– Нет, мсье Пуаро. Догадываюсь, к чему вы клоните. Но, уверяю вас, это был столбняк. Можно сказать, классический случай.

– А вы вводили ему противостолбнячную сыворотку?

– А как вы думаете? – сухо ответил доктор. – Мы сделали все, что в человеческих силах, чтобы спасти его. Увы, это не удалось.

– А сыворотка от столбняка… она была у вас с собой?

– Нет. Нам ее прислали из Каира.

– А были еще случаи столбняка в лагере?

– Нет. Ни единого.

– Скажите, у вас нет никаких сомнений в причине смерти мистера Блайбнера? Не мог он тоже умереть от столбняка?

– Совершенная чушь! Блайбнер поранил большой палец. Скорее всего, в рану попала инфекция, и началось заражение крови. Я понимаю, дилетанту… хм… неспециалисту оба эти случая могут показаться достаточно схожими, но, поверьте мне на слово, это не так.

– Стало быть, у нас на руках четыре смерти: один инфаркт, одно заражение крови, одно самоубийство и столбняк. Ничего общего!

– Совершенно с вами согласен, мсье Пуаро!

– То есть вы уверены, что во всех этих случаях нет ничего, что могло бы хоть как-то связать их между собой?

– Простите, я не совсем вас понимаю. К чему вы клоните?

– Что ж, постараюсь вам объяснить. Эти четверо, которых уже нет в живых, – не могли ли они совершить нечто такое, что оскорбило и потревожило бы дух фараона Мен-Хен-Ра?

Доктор ошарашенно уставился на маленького бельгийца:

– Послушайте, что за чушь вы несете, мсье Пуаро?! Не можете же вы на полном серьезе верить во всю эту ерунду, что болтают в газетах о проклятии фараона?

– Абсолютная чепуха! – гневно вмешался сэр Гай. Пуаро, казалось, и ухом не повел. Только в глазах его загорелся так хорошо мне знакомый зеленый огонь, отчего он сразу стал похож на огромного кота.

– Стало быть, вы в это не верите, да, доктор?

– Нет, сэр, нисколько, – с горячностью объявил тот. – Я, видите ли, человек науки, ученый и верю только в то, что можно объяснить законами природы. А предрассудки, невежество – нет, увольте!

– Ну а разве в Древнем Египте не было науки? – вкрадчиво спросил Пуаро. Скорее всего, он и не ждал ответа. И в самом деле, мне показалось, что от неожиданности доктор Эймс на мгновение лишился дара речи. Пуаро замахал руками: – Нет, нет, не надо, не возражайте. Скажите мне только, а что думают о случившемся ваши рабочие из местных?

– Что ж, – задумчиво произнес доктор Эймс, – если уж мы, белые, в таких обстоятельствах теряем голову, что тут говорить о цветных? Признаюсь, мсье Пуаро, наши рабочие перепуганы до смерти. В лагере потихоньку начинается паника, хотя, видит бог, для этого нет ни малейших оснований.

– Интересно, – ни к кому не обращаясь, протянул Пуаро, но мне показалось, что в голосе его не чувствовалось особой уверенности.

Сэр Гай подался вперед.

– В самом деле, – недоверчиво проговорил он, – не можете же вы и впрямь верить… да что я говорю? Это же полная ахинея! Мсье Пуаро, допускать на секунду, что такое возможно, – значит не знать абсолютно ничего ни о Древнем Египте, ни о египтянах вообще.

Вместо ответа Пуаро вытащил из кармана маленькую потрепанную книжицу – с первого взгляда было понятно, что перед нами старинный манускрипт. Он продемонстрировал ее нам, и я успел прочесть заглавие – «Магия древних египтян и халдеев». Потом, круто повернувшись на каблуках, Пуаро отбросил в сторону полог и вышел из палатки. Доктор в растерянности уставился на меня.

– Господи, что за странная идея?!

Услышав из его уст фразу, которую так часто повторял Пуаро, я чуть было не расхохотался, настолько это было комично.

– Понятия не имею, – признался я. – Держу пари, что Пуаро задумал изгнание бесов, не иначе.

Пришлось идти разыскивать Пуаро. Я обнаружил его беседующим с тем самым худощавым узколицым юношей, который в последнее время служил у Блайбнера секретарем.

– Нет, – говорил между тем мистер Харпер, – я в экспедиции недолго, каких-то шесть месяцев или чуть больше. Да, разумеется, мне известно состояние дел мистера Блайбнера.

– Скажите, а не могли бы вы рассказать мне поподробнее о том времени, когда сюда приезжал его племянник?

– Видите ли, он и был-то здесь всего лишь один день. Симпатичный парень. Я раньше никогда его не встречал, но кое-кто из наших коллег знал его прежде. Эймс, по-моему. И, кажется, Шнейдер. А старик нисколько не обрадовался, когда парень заявился сюда. И минуты не прошло, как они уже поцапались. Кричали на весь лагерь. «Ни цента не получишь! – Это, конечно, вопил старик. – Ни единого цента, пока я жив! Все мои деньги до последнего цента будут завещаны науке. Мое состояние поможет завершить труд всей моей жизни. Я уже сегодня сказал об этом Шнейдеру». Ну и так далее в том же духе. Сразу после этой ссоры молодой Блайбнер укатил обратно в Каир.