Похищение палача - [20]

Сеньора хорошо заплатила мальчику за труды. Ha другой день Эда уехала из отеля.

9. Светловолосый юноша

Итак, картина прояснялась. Еще несколько недель назад в доме №4261 по улице Чакобуко жила семья немцев с тремя сыновьями, скорее всего выдававшая себя за Клементов. Поскольку один из сыновей Эйхмана, Дитер, родился в 1942 году, то по возрасту он вполне может быть тем молодым блондином, которого увидел Педро в мастерской и которого там звали Дито или Тито. Его семья переехала на другую квартиру, не оставив соседям новый адрес. И это укрепляло предположение, что речь идет об Эйхманах.

Кенета настораживало, что Дитер преднамеренно лгал Педро. Блондин уверял, что они переехали в Дон-Торквато, а маляр говорил о переезде немцев в Сан-Фернандо. По карте же эти районы отделяли друг от друга десять километров.

Теперь предстояло узнать точный адрес семьи. Кенет решил в тот же день проследить за блондином. С Примо и Лобинским они немедленно выехали в Оливос и поставили машину недалеко от перекрестка, через который, по предположению Кенета, должен был проехать на своем мотороллере Тито.

Они прождали с 15:30 до 18:00, но молодой блондин с типично немецкой внешностью так и не появился.

Тогда Кенет решил еще раз попытаться узнать новый адрес Клементов у жильцов дома №4261. После шести вечера, когда мастерская уже была закрыта и Дитер никак не мог оказаться поблизости, Кенет послал Лобинского в этот дом под видом страхового агента, которому нужен Рикардо Клемент.

Лобинский нашел в доме двух маляров. Один из них, говоривший по-испански с немецким акцентом, охотно ответил «страховому агенту»:

– Рикардо Клемент и его семья переехали в новую квартиру три недели назад.

– А вы не знаете его новый адрес?

– Нет. Знаю только, что это в Сан-Фернандо.

– Что, у них прибавилось семейство? Они сняли более вместительный дом?

– Да у них и так четверо детей: трое взрослых и один маленький! Старший женат, другой служит в армии, а третий работает тут неподалеку, в мастерской. Самому младшему – восемь лет.

– Не хотелось бы ездить без толку туда-сюда. Как бы найти адрес...

– Спросите у сына, который работает в мастерской. Но сейчас там уже закрыто.

– Как хоть зовут этого сына?

– Не знаю. Спросите немца, и вам любой покажет. В эту минуту вошли еще двое, и Лобинский решил, что разговор пора прекратить.

И хотя адрес не удалось раздобыть, одно стало окончательно ясно: немец, который жил в доме на улице Чакобуко, №4261, – Рикардо Клемент. То, что Лобинский узнал о семье Клементов, вполне соответствовало нашим сведениям об Эйхманах, кроме одной детали: Вера приехала к мужу в Аргентину в 1953 году, так что у них не могло быть восьмилетнего сына, ему от силы было лет шесть.

Суббота и воскресенье – выходные дни в Буэнос-Айресе, поэтому встречу с Дито пришлось отложить на понедельник, 7 марта. Кенет использовал паузу, чтобы отдохнуть и послать отчет в Израиль. Он доложил нам, что Клемент жил-таки в доме №4261 по улице Чакобуко совсем недавно и что группа, судя по всему, нашла третьего сына Эйхмана. Первая весть от Кенета ободрила всех посвященных. Хотя с самого начала я был уверен в правдивости рассказа Германов о Николасе Эйхмане. Но с того времени, когда дочь Лотара подружилась с Николасом, прошло немало месяцев – срок достаточный, чтобы семье Эйхманов исчезнуть бесследно. Теперь же мы знали, что они все еще живут в окрестностях Буэнос-Айреса.

Без дальнейших проволочек я стал планировать следующие шаги. И первым делом пригласил к себе Лиору Дотан, специалиста по делам управления, финансирования и кадров. У Лиоры был исключительный талант организатора: понятие «невозможно» для нее не существовало. Она всегда отличалась активностью, отвагой, умением быстро сориентироваться в обстановке и руководить людьми. Я не сказал ей, о чем, собственно, идет речь, и она не задавала лишних вопросов. Лиора умела по намекам или косвенным приметам определять, чем мы заняты в данное время. Когда работаешь с одаренными людьми, обладающими развитым воображением и умением сопоставлять факты, нельзя требовать, чтобы они не строили предположений и не делали выводов.

Я поручил Лиоре кое-что подготовить, на всякий случай. Это «кое-что» могло нам понадобиться в любой момент.

7 марта Кенет и Примо снова ждали на перекрестке, по которому должен был проехать Дито. Но и на этот раз он не появился.

В тот же вечер поступили новости от сыскных контор. Из сведений, сообщенных аргентинскими следователями, связь между семьей Эйхмана и Клементами по телефонной книге не прослеживается. Что же касается дома №4261 по улице Чакобуко, то к нему примыкает большой гараж, который вполне может служить складом. В конце этого склада есть небольшая комната с туалетом. Примерно дней за десять до запроса немецкая семья Шнейдер, арендовавшая часть склада, освободила его и переехала в неизвестное место. Сейчас в доме остался единственный жилец, не то поляк, не то венгр, и зовут его Франсиско Шмидт. Он – хозяин всего строения и сейчас ремонтирует его, чтобы продать. Никто не знает, куда он собирается перебираться.

Кенет попросил Лобинского заказать в частных сыскных бюро дополнительные сведения о лицах, упоминавшихся в отчете (вполне возможно, что Шнейдер или Шмидт и есть тот, кого ищет адвокат), а также выведать, какая фирма занималась перевозкой мебели Шнейдера по новому адресу. Лобинский еще раз объяснил сыщикам, что расследование надо вести с максимальной осторожностью и в полной тайне, иначе Клемент, обнаружив слежку, исчезнет без следа, и тогда клиентам Лобинского будет нанесен огромный финансовый ущерб.