Похищение Бет - [8]

Перед ней появилась пара чьих-то ног.

— Миссис Хеншоу?

Эбби узнала голос Лоутон и проигнорировала ее, втайне надеясь, что та уйдет и унесет все это с собой.

— Миссис Хеншоу?

Ноги нерешительно потоптались на месте, и тут рядом появилась пара ног еще одного человека, остановившегося перед Эбби. Она почувствовала осторожное прикосновение к своему подбородку, когда кто-то приподнял ее лицо. Сверху вниз на нее озабоченно смотрел мужчина постарше и с виду поопытнее.

— Миссис Хеншоу? Я окружной инспектор Гарднер. — Он оглянулся на Лоутон, потом снова посмотрел на Эбби. — Вы меня слышите? Если слышите, просто кивните, идет?

Наступила пауза, во время которой Эбби лихорадочно пыталась его понять. Наконец она почувствовала, что кивает.

— Вот и хорошо. Мы собираемся отвезти вас в больницу. Вас там осмотрят, чтобы убедиться, что все в порядке, а потом мы побеседуем. Договорились, так будет нормально?

Эбби посмотрела на Гарднера и снова кивнула. У нее было ощущение, что она хочет что-то произнести, но не может сообразить, что должна сказать. Да и что тут было говорить? Бет ведь пропала!

Гарднер отступил назад, пропуская медиков. Они бегло осмотрели Эбби и помогли подняться. Пока ее вели в скорую помощь, она смотрела по сторонам на развернувшуюся вокруг бурную деятельность. Она чувствовала себя как в кино, где главный герой стоит на месте, а весь остальной мир стремительно проносится мимо, словно не зная о застывшем посреди него изваянии. Констебль Лоутон шла рядом с ней. Эбби слышала ее голос, но не могла разобрать, что она говорит. Потом она заметила Картрайта возле своей машины. Из нее, пятясь задом, вылез мужчина в латексных перчатках; в руках у него что-то было. К ним подошел Гарднер.

— Это определенно ее машина, — сказал мужчина Гарднеру, протягивая какие-то бумаги. — Удостоверение из ее сумочки соответствует регистрации. У нас есть контактный номер ее мужа, но с ним еще не связались. Патрульные пытаются разыскать его.

— Пол… — пробормотала Эбби. А что же теперь с Полом? Каково будет ему? Как она расскажет ему о том, что с ней случилось? И что Бет пропала?

Врач скорой помог ей забраться в машину и начал закрывать дверцу. Но прежде чем он это сделал, она успела услышать, как мужчина в перчатках сказал:

— Внутри никаких следов ребенка. Ни детского кресла, ни подгузников или еще чего-то такого. Фотографии в бумажнике тоже нет. Вообще ничего.

Глава 7

— О’кей, Эбби, на данный момент мы закончили. Никто вас не торопит, посидите тут, а когда будете готовы, можете воспользоваться ванной комнатой. Если вам что-то понадобится, дайте мне знать, — сказала доктор Розен. Голос ее звучал ровно и успокаивающе.

Эбби следила, как она снимает латексные перчатки и бросает их в корзину для мусора. Доктор подняла глаза и улыбнулась короткой профессиональной улыбкой, от которой на душе становилось спокойнее. В ее словах и действиях не чувствовалось жалости. Интересно, подумала Эбби, как давно она этим занимается? Изо дня в день заботится о жертвах насилия. Что чувствует эта женщина, когда вечером возвращается домой? Грязь и злость? А может быть, у нее возникает ощущение, что она сделала что-то хорошее? Наверное, и то и другое. Эбби взглянула на левую руку доктора Розен — кольца там не было. Ей сейчас должно быть где-то под шестьдесят по меньшей мере. Эбби подумала, что она, возможно, никогда не была замужем, потому что такая работа окончательно испортила ее мнение о мужчинах. Хотя, может быть, она просто снимает кольцо, когда работает.

— Эбби? — Она не сразу поняла, что доктор продолжает говорить, и, подняв голову, посмотрела ей в глаза. — Может быть, вы хотите встать? — спросила доктор Розен.

Какая-то часть Эбби хотела остаться тут навсегда, лежать под звуки этого мягкого спокойного голоса. Ей хотелось услышать, что все будет хорошо. Если бы доктор сказала такое, Эбби ей обязательно поверила бы, в этом она даже не сомневалась. Но ничего подобного не было. Доктор ни разу не сказала, что с ней все хорошо. Она не обещала, что Бет ничего не грозит. Возможно, именно такая честность и внушала доверие женщинам, которые входили в двери этого кабинета.

Эбби села и тут же почувствовала, как комната закружилась. Доктор Розен поддержала ее, положив руку на плечо. Через пару минут она слегка сжала пальцы.

— Готова? — спросила она.

Эбби кивнула и сползла со стола, растерянно оглядываясь по сторонам. Она замерла на месте, не зная, что делать и куда идти. Доктор Розен приподняла руку, как бы направляя Эбби, но не прикасаясь к ней.

— Пройдите сюда, — сказала она, указывая в направлении какой-то двери. — Там есть чистые полотенца и смена белья и одежды. Этот халат оставьте на полу.

Эбби вошла в туалетную комнату, ослепляющую своей белизной. Доктор Розен прикрыла двери, и впервые за много часов Эбби осталась одна. Она слышала звук собственного дыхания, эхом отражавшийся от идеально чистого кафеля. Она шагнула к умывальнику, не поднимая головы, чтобы не видеть своего отражения в зеркале на стене. Сделав несколько глубоких вдохов, она все-таки подняла глаза и уставилась на себя. Лицо в пятнах крови, которая запеклась и в волосах; этот красный цвет напомнил ей случай с маминой губной помадой, которую семилетняя Эбби размазала по своей физиономии. Значительная часть лица была покрыта синяками и кровоподтеками, разбитые губы опухли. Эбби хотела прикоснуться к щеке, но руки, казалось, сами сжали края больничного халата, запахивая его, чтобы никто не мог увидеть ее. Она оглянулась на закрытые двери и в конце концов отпустила одноразовое облачение из тонкого материала, похожего на бумагу. Оно распахнулось, открыв яркому свету ламп на потолке ее наготу, покрытую крупными пупырышками гусиной кожи.