Похищение Бет - [62]

За все время, пока они были здесь, констебль Хэррингтон не произнес ни слова. Он так и простоял в дверях, с отвращением оглядывая обшарпанную комнату. Гарднер хотел взять с собой Лоутон. Он пытался натаскивать ее, готовя к экзаменам на детектива, старался, чтобы она набиралась опыта везде, где это только возможно. И хотя он не сомневался в том, что она умная и ответственная девушка, Лоутон по-прежнему явно не хватало уверенности в себе. Она с удовольствием продолжала стучаться во все двери и расспрашивать стариков, что они видели, выслушивая за это рассказы об их долгой жизни. Он знал, что она способна на большее. Она могла заняться чем-то более масштабным, Маркусом Дейвисом например. Он был уверен, что она бы справилась. Она просто сама еще этого не знала. Вот он и работал с Хэррингтоном, который и так был уже достаточно неплохим детективом, успевшим продуктивно поработать по этому делу. Но Гарднеру он не нравился. Причем он не мог объяснить, почему именно. Просто не нравился — и все.

Хотя они ехали по не самому благополучному району, мимо магазинов с витринами, заколоченными досками, Хэррингтон опустил стекло своего окна. Гарднер все-таки предпочел бы подождать, пока они выедут на главную улицу: меньше шансов, что какой-нибудь мальчишка швырнет в окно камнем.

— Думаю, после этого нужно принять душ. Минимум дважды, — сказал Хэррингтон, уткнувшись носом в воротник рубашки и принюхиваясь. — Господи, возможно, ребенок там…

Гарднер взглянул на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Возможно, именно поэтому там такой жуткий запах. Из-за разлагающегося трупа ребенка, — ухмыльнувшись, заявил Хэррингтон. — А что, — со смехом продолжил он, — пошутить нельзя?

— Очень смешно, — ответил Гарднер, сворачивая на главную улицу и только теперь открывая окно.

— И что теперь? — спросил Хэррингтон.

— Я хочу еще раз поговорить с ее матерью. А ты постарайся связаться с Лоутон. И передай, чтобы она дождалась меня в участке.

— Лоутон… — протянул Хэррингтон. — Знаешь, я думаю, она до сих пор девственница.

Гарднер с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза.

— Понимаешь, просто она так выглядит… Это заметно.

— Думаю, это может быть расценено как сексуальное домогательство, — заявил Гарднер.

— Только не в том случае, если она об этом не догадывается, — ухмыльнулся Хэррингтон.

Гарднер выразительно посмотрел на него.

— Вот блин! — спохватился тот. — Ты же не… Или да?

— Нет. Я — нет, — сказал Гарднер.

— Неудобно получилось. — Хэррингтон на несколько чудесных минут замолчал. — А как насчет той блондинки?

— Какой еще блондинки? — спросил Гарднер, перебирая в голове женщин, с которыми они работают.

— Ну той, писательницы. Джен.

Гарднер повернулся к Хэррингтону и уставился на него.

— А что насчет той блондинки?

— Ну, если ты там еще не отметился, она очень даже готова. Я думал, что у меня есть шанс, но только пока не вошел ты. Ох, шалун… Она даже дала мне свой номер телефона. Впрочем, о вкусах не спорят.

— Да о чем ты говоришь? — возмутился Гарднер, хотя, честно говоря, и сам это уже замечал. При каждой встрече она минимум раз к нему прикасалась… Впрочем, Гарднер не был уверен, что все это направлено лично на него. У него сложилось впечатление, что для Джен вообще тактильный контакт важен и очень приятен — и это мягко сказано.

— Да брось, — продолжал Хэррингтон. — Ты не мог не заметить.

Гарднер только пожал плечами.

— Или тебя интересует та брюнетка?

— Эбби? — спросил Гарднер. — Я думаю, вот это совершенно неуместно, ты так не считаешь?

Хэррингтон откинулся на спинку сиденья и потянулся.

— Сердцу не прикажешь. По крайней мере, в отношении члена это абсолютно справедливо, — заявил он и похабно ухмыльнулся.

Глава 52

Они смотрели вслед отъезжающему автомобилю. Потом Саймон отвел Эбби обратно в парк и усадил на ближайшую свободную скамейку.

— Кто она такая? — спросила Эбби.

Саймон некоторое время смотрел в землю, не в состоянии говорить, да и не зная толком, что сказать. Он узнал эту женщину, но никак не мог сообразить, кто она и откуда он ее знает. Что-то в ней вызывало у него странное тревожное чувство. И дело не только в том, что она выдавала себя за мать Бет. Саймон чувствовал, что должен ее знать, что она играла какую-то важную роль, но вот какую именно, он вспомнить не мог.

— Саймон, кто она? — снова начала Эбби, поворачивая его к себе, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Я не знаю, — ответил он, неловко пытаясь выудить сигарету из пачки. — Я узнал ее, но не могу сообразить, откуда ее знаю. — Он закрыл глаза и потер виски. — Боже мой! — простонал он. — И все-таки я ее знаю.

Заметив на лице Эбби страх и тревогу, Саймон обнял ее за плечо. Ему хотелось сказать что-то утешительное, какие-то пусть даже ничего не значащие, наивные слова, лишь бы не молчать. Но он не мог. Эбби с самого начала была права. И ее действия стоили достигнутого результата. Еще какой-то час назад, сидя здесь, возле детской площадки, он позволил себе думать, что все будет хорошо. Они во всем разберутся, Бет вернется, и они заживут счастливо все вместе. Но теперь это ощущение полностью испарилось, осталась лишь непробиваемая, холодная правда, заключавшаяся в том, что на самом деле они ни на шаг не приблизились к тому, чтобы получить свою дочь назад. Тот факт, что они ее видели, ничего не значит. У них нет доказательств, нет ничего, с чем можно было бы обратиться в полицию. Наоборот, для них все стало только еще хуже. Теперь Бет была рядом, прямо у них перед глазами, но при этом вне досягаемости. Но что-то он наверняка смог бы сделать, если бы только вспомнил, кто эта женщина.