Погружение - [8]

— Бэт, прекрати, — произнес Финн.

— Ты издеваешься надо мной? Прекрати? Что вы делали? Как ты мог так со мной поступить? Ты мой парень!

— Бэт, ты и я, мы оба знаем, что все кончено. Это был конец, — произнес Финн. — Ты меня даже не любишь.

— Ты правильно все понял, ты, чертов мудак! — закричала Бэт. Она повернулась в мою сторону. — А ты… ты же была моей лучшей подругой, Брук.

Боль в ее глазах сломала меня до самого основания позвоночника и не собиралась уходить, чувство вины лишь усиливалось.

Я задохнулась от рыданий. Я подавилась от ее слов. Была. «Ты была моей лучшей подругой».

— Почему ты плачешь? — спросила Бэт. — Потому, что ты попалась? Или это неожиданно свалившаяся вина? Как долго это продолжается?!

Я покачала головой.

— Скажите мне, — потребовала Бэт.

Она сделала несколько шагов в мою сторону, прежде чем передумала и осталась на месте.

— Несколько месяцев, Бэт, — ответил Финн, и я тут же захотела ударить его.

Бэт задохнулась.

— Несколько месяцев?!

— И мы любим друг друга. Мне жаль, что я обидел тебя, — добавил Финн. Эгоистичный придурок. И о чем, черт побери, он говорит? Любовь? Мы никогда не говорили друг другу о любви, даже намека не было.

Бэт иронично засмеялась.

— Вау. Любовь. Супер.

Ее лицо было залито слезами. Я наблюдала, как одна слезинка повисла на ее челюсти, прежде чем упала на пол.

— Бэт, пожалуйста, — прошептала я.

— Убирайтесь из моего дома,— произнесла она.

Я не могла двинуться с места.

— Сейчас же!

Финн схватил меня за руку и вывел. Я думала, Бэт толкнет меня, когда я буду проходить мимо нее, но она не двигалась, смотря на меня так, будто я была незнакомкой. И затем я услышала, как захлопнулась дверь, и весь мой мир мгновенно изменился.

ГЛАВА 3

Мой отец стоял посреди спальни, нервно оглядываясь.

— Ну, что думаешь? — спросил он, глядя на меня, затем обратил свой взгляд к окну.

— О чем? — ответила я.

— Комната, — произнес он. — Все нормально?

— Да, она классная, — солгала я. Она выглядела так, будто в ней жила десятилетняя девочка, которая была влюблена в Джастина Бибера и предпочитала фиолетовый цвет. Я немедленно переделала бы ее.

— Это хорошо, — ответил отец, в его голосе слышно облегчение.

Я улыбнулась. Было очень неловко стоять в спальне вместе, но ни один из нас не пошевелился, чтобы уйти.

— Как насчет пиццы сегодня вечером? — спросил он через некоторое время. — Есть действительно хорошее место вверх по дороге. Семейный бизнес.

— Звучит отлично, — ответила я и опустилась на кровать.

— Обычно готовлю я, — добавил он. — Но не знал, что тебе придется по вкусу. — Он почесал затылок.

— Я ем все, — я не собиралась облегчать ему приготовления.

Он вздохнул.

— Ешь, да?

Я улыбнулась ему, и он захихикал. И затем расслабился, а я сделала то же самое.

— Пап?

— Хмм?

— Где ты взял плакаты Джастина Бибера?

— «Уолмарт», — ответил он. — А что? Они тебе не нравятся? Продавщица в магазине сказала…

— Все нормально, пап.

Он перебирал шторы, обрамляющие окно, и дернул их.

—Вероятно, это тоже тебе не нравится, да? — спросил он.

Я снова улыбнулась, и он покачал головой.

— Я больше не слушаю этих девушек в офисе, — сказал он раздраженно, но в его словах была нотка юмора.

— Ну, мы можем все это исправить вместе с чеками, — предложила я, и он кивнул. — Пап?

— Хмм?

— Я знаю, ты этого не хотел, и мне жаль, — произнесла я. Я думала, что лучше быть честной.

Это была странная ситуация для всех нас. Мама теперь была на другом конце страны. Я до сих пор жила в прошлом, в том же доме, который пах летом, когда мне было девять, и у меня была лучшая из всех в истории ночевка с Бэт. Все выглядело точно так же, но мое сердце болело из-за запаха. Так же было на новом месте. Я знаю, он не понимает, почему я попросилась жить с ним. Я и сама этого не понимала, кроме того, что чувствовала себя вынужденной поступить в старшую школу Бэт в выпускной год.

— Не извиняйся, — произнес он. — Я хочу, чтобы ты была здесь. Правда. Некоторое время я не был прилежным родителем.

— Ну, тебе не нужно беспокоиться, — ответила я. — Со мной довольно легко, и я независима. А также я устроилась на работу в кафе, куда ты водил нас раньше. Тебе не нужно беспокоиться о деньгах. — Я не должна была произносить последнюю часть.

— Почему ты думаешь, что у меня будет проблема с тем, чтобы дать тебе деньги, — спрашивает папа, вытаскивая свой бумажник.

— Нет, я просто имею в виду, что тебе не нужно думать, что ты должен менять всю свою жизнь теперь, когда я здесь. Я могу о себе позаботиться. Я не буду путаться под ногами, — говорю я и вижу боль в его глазах.

— Какую жизнь? — тихо спрашивает он. Я не знаю, что сказать.

Он уставился в окно, пока я разглаживала одеяло с рисунком гепарда. Я понятия не имела, что отец хочет, чтобы я была здесь.

Чтобы жила с ним.

Я осмотрела комнату. На самом деле осмотрела и увидела все. Время и душу, которую он вложил в обустройство. Ярко-фиолетовые подушки на кровати, которые контрастировали с одеялом. Зеркало во весь рост на двери моего шкафа, у которого толстая рама, разрисованная фиолетовыми и белыми цветами. Приятные приглушенные прикроватные лампы, тоже фиолетовые. Мои старые помпоны прицеплены к зеркалу над комодом. Он даже нашел моих старых маленьких пони, и выставил их в линию на комоде. Я хотела плакать от того, как неправильно это выглядело, но как правильно ощущалось. Я решила, что ничего не буду менять. Ну, только если плакаты.