Погружение - [55]

Четки, пот, дождевые капли. Мужчины сидели на простыне, скрестив ноги. Разговор становился все громче и воинственнее. Он был воспитан в милосердии, но война всегда требовала другого. Его похитители заслуживают смерти. Пусть они станут мучениками. Важно уничтожить их до того, как они начнут очередную атаку на мирных жителей, как произошло в Кампале в две тысячи десятом. Джихад не может победить.

Предположим, что это произошло. В халифате возникнут собственные властные структуры и карьеристы. Все вокруг будут отскребать с дешевым мылом. Женщин закутают по глаза и укажут им место. Макроэкономика подчинится режиму. Организованная преступность будет процветать, потому что клирики не представляют, как бороться с порнографией, азартными играми и наркоманией. Разве что публичными порками и казнями.

Он читал джихадистскую литературу. Уважительно выговаривал эти слова вслух. Арабская культура велика, но он воспитан на других книгах. Он предпочитает «Новую Атлантиду» Бэкона «Утопии» Мора. Он читал ее снова и снова. Первый раз она попалась ему случайно, в армии. Она успокоила его примерно так же, как молитва. Она предлагала проект общества, построенного на знаниях и чувстве жалости.

Он снова вообразил себя на корабле, плывущем в тысяча шестьсот двадцать третьем году из Перу в Японию. Корабль сошел с курса в неисследованной пустыне Тихого океана. Моряки, оставшиеся без пищи, готовились к смерти, когда увидели землю на горизонте: Новую Атлантиду. Подойдя поближе, они разглядели, что это был не какой-нибудь камень, а настоящий остров, плоский и лесистый, как северные острова вроде Готланда или Англси. Они вошли в гавань столицы, Бенсалема, маленького городка, постройки которого напоминали Далмацию и особняки Сомерсета, и их самым сердечным образом встретил человек в головном уборе в виде чалмы, искусно сделанном, но размером поменьше, чем носят турки. Этот восточный персонаж, чьи волосы спускались локонами, как у суфия, был христианином. Новая Атлантида очень рано обратилась в христианство, ибо ковчежец кедрового дерева, затонувший в Средиземном море, чудесным образом был перенесен течением и всплыл неподалеку от острова. Над ним горел шар света, и, когда лодки приблизились и встали полукружием, он раскрылся, являя столп света. Он имел форму колонны (или цилиндра) и подымался к небу на большую высоту; вершину его увенчивал крест, сиявший ярче, нежели самый столп.

Пока корабль чинили и нагружали провиантом, моряков поселили в богатых покоях на суше. Через несколько недель отдыха они отправились в путешествие по Новой Атлантиде, только должны были держаться подальше от жителей городов.

Новая Атлантида – страна, где гильдии и церкви, земледельцы и торговцы живут в мире. В ее холмах темнеют пещеры и шахты. Ученых на веревке спускают вниз, и там они занимаются всякого рода сгущением, замораживанием и сохранением тел. Отшельники сидят в тех же пещерах без свечей. На вершинах холмов стоят каменные башни, предназначенные для наблюдения за метеорами, молниями, ветром, снегом и градом.

Жители Новой Атлантиды изучают природу и подражают ей. Они создали летающие машины, скользящие с вершин холмов, и «суда и лодки для плавания под водой и такие, которые выдерживают бурю».

В городах имеются учреждения, напоминающие современные исследовательские институты. Там изобретен гироскоп, вроде того, который значительно позже использовался на атомных подводных лодках, и «сложные механизмы, часовые и иные, а также приборы, основанные на вечном движении», и все они «удивительны по равномерности и точности». Изобретатели, ученые и таинственные «торговцы светом» живут в городах. Лучшие из них увековечиваются в галерее статуй, «иногда из меди, из мрамора и яшмы, из кедрового или другого ценного дерева, позолоченного и изукрашенного, из железа, из серебра, а иногда и из золота».

Если ему бывало тяжело, он частенько представлял себя в прохладной галерее изобретателей в Новой Атлантиде. Она была слишком далека от лагеря джихадистов начала двадцать первого века, но все же была совсем рядом – в его разуме. Как города джиннов были рядом в разуме мусульман. А вот подводный мир Дэнни все равно оставался далеко. Галерея была выстроена из лучшего кирпича – красного, венецианского, свет падал из высоких окон совсем иначе, чем в мечети, которую часто посещал Юсуф аль-Афгани.

Если бы он мог остаться в этом зале, его нашли бы жители Новой Атлантиды и вылечили. Его здоровье бы восстановилось, и ему показали бы разные диковины. Например, заводного голубя, который улетал бы на другой конец луга и возвращался, взмахивая деревянными крыльями, все медленнее и ниже, уставая, пока не замирал бы наконец в его руке.

* * *

Ему все было ясно. Религия не проживет и дня, если войдет в конфликт с выживанием вида. Мораль сдвинется от «хорошего» к «необходимому». Ислам и Евангельская церковь падут так же быстро, как Римско-католическая церковь в Квебеке в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом. Чем испугает нас Страшный суд после фашистского правления будущего? Он верил, что новые культы, предусматривающие ампутацию конечностей и мозгов, поглотят мистическую составляющую с ангелами, демонами, чудесами и мифами творения. Религия сведется к самым разумным элементам.