Погром в тылу врага - [14]

– Пришел, напакостил и ушел, – хмыкнул Каменецкий.

– Я должен был поставить в известность свое командование? – удивился Олег. – Привлечь к делу международных наблюдателей? Кстати, неужели по мне не заметно, что я уже встаю на путь исправления?

– Еще раз повторяю, с вашим преступлением все в порядке, – с нажимом сказал Зиновьев, и было видно, что он не прочь рассмеяться. – Вы нарушили целый ряд российских законов, армейских уставов, грубо попрали международные нормы – в частности, ту, где что-то говорится о неприкосновенности государственных границ. Но так уж складывается, что чисто по-человечески вас никто не осуждает, а многие даже поддерживают. И даже в том, что во время вашей возмутительной акции вы потеряли солдата, ваша вина незначительна. Она проявляется лишь в том, что вы поздно обнаружили пропажу.

– Что вы хотите этим сказать? – насторожился Олег.

– Вы ничего не желаете, Олег Петрович? – почти ласково произнес Каменецкий. – У вас еще не закончились мечты?

– Послушайте, хватит изъясняться загадками, – разозлился Олег. – Я допускаю, что в вашей среде это норма вещей, но в ведомстве, где я служу, предпочитают ясную речь и минимум замысловатых оборотов.

– Служили, – поправил Зиновьев. – Какое бы наказание вы ни понесли, оно в любом случае будет связано с увольнением из армии и лишением всех наград. Нам очень жаль. Прессинг будет мощным, с этим ничего не поделаешь. Вторжение на территорию чужого государства – это серьезно. Не люблю делать предсказания, Олег Петрович, но вас ожидает следующее. Возможно, вас сочтут мучеником, но тем не менее прокурор потребует лет двенадцать. Вы получите шесть – учитывая заслуги и общественное мнение. Реально отсидите половину срока, выйдете по УДО – и будете НИКЕМ. Три года, в принципе, немного, но для разрушения жизни вполне достаточно. Вам это надо?

– Альтернатива? – В горле пересохло. – Вы же не просто тут сидите и на меня смотрите?

– Альтернатива? – усмехнулся Каменецкий. – Грудь в крестах или рояль в кустах, что вам больше нравится?

– Минуточку, коллега, – возразил Зиновьев, сделав протестующее движение. В глубине холодных глаз заблестели кубики льда. – Олег Петрович прав, хватит изъясняться загадками. Альтернатива проста: вы набираете группу, выполняете секретное задание на территории суверенной Латвии – при этом ничем себя не выдаете, в отличие от предыдущего раза. В случае успеха включаются невидимые глазу рычаги, с вас снимаются обвинения, латвийские власти и компетентные органы уже не настаивают на суровом наказании осквернителей монументов «воинской славы». Общественное же мнение латвийской стороны никого не интересует. Вы свободны, вы остаетесь на службе… ну, или увольняетесь из рядов по собственному желанию с сохранением льгот и регалий. И Родина у вас в неоплатном долгу.

– В чем это выражается? – сглотнул Олег.

– Простите? – не понял Зиновьев.

– Про Родину и неоплатный долг.

– Фактически ни в чем, – соорудил циничную ухмылку Зиновьев. – Просто красное словцо. Кроме того, что вы свободный гражданин со всеми правами и никакой дамоклов меч над вами не висит. Это правда, Олег Петрович, – понизил голос чекист. – Вас никто не обманывает. Действительно имеются рычаги, но они запустятся лишь в случае успеха акции. Ваше командование в курсе – если не верите, можете провести консультации с вашими отцами-командирами. Они не возражают, поскольку им намекнули не откуда-нибудь… – Чекист выразительно посмотрел на потолок и не стал развивать интересную тему. – А что касается предстоящей работы, то она исключительно для вас. И совсем не обязательно, что она должна быть связана с отъемом человеческих жизней. На усмотрение, как говорится.

– Но почему именно я? Откуда столь странный выбор, господа? Да, понимаю, куда приятнее загребать жар чужими руками – в случае успеха ты на коне, в случае провала – тебя и близко здесь не было…

– Обойдемся без обвинений, Олег Петрович, – поморщился Зиновьев. – В конце концов, мы тоже выполняем свою работу. И все мы идем к одной цели – пусть и разными путями.

– Во-первых, вы подходите для работы, – сообщил Каменецкий. – Во-вторых, вы же хотите вернуть в часть рядового Загадкина? Вам представится отменная, можно сказать, уникальная возможность это сделать.

– Будете слушать? – спросил Зиновьев. – Или отказываетесь, мы встаем и уходим?

– Да говорите уж, – поморщился Олег.

– Тогда начнем издалека. Вводная, так сказать, лекция. Вы, конечно, слышали о таких увлекательных вещах, как секретные тюрьмы ЦРУ. Пожалуйста, не перебивайте, Олег Петрович, прослушайте до конца и откажитесь от мысли, что вас водят за нос. Подобные филиалы Гуантанамо стали появляться в мире начиная с 2002 года – после всем известных событий в Нью-Йорке, связанных с захватом воздушных судов и «демонтажом» небоскребов. В США считается, что система секретных тюрем является базовым элементом для борьбы с терроризмом. И чтобы не допустить скандала в собственной стране, предпочитают содержать подозреваемых в терроризме на чужой территории, где никто не будет их искать. Руководство секретными тюрьмами осуществляется сотрудниками ЦРУ. Они же задерживают подозреваемых, доставляют в эти тайные казематы, проводят допросы, добиваясь признания в участии в террористической деятельности. Реже это делают сторонние организации. Методики допросов, как вы догадываетесь, не самые гуманные: избиения, запугивание, пытка холодом, музыкой, так называемая депривация сна – когда заключенным не дают смыкать глаз, имитация утопления, вынуждение стоять на одном месте и тому подобные приятные вещи. Так называемая «расширенная техника ведения допроса» – которая, кстати, вполне официально разрешала пытать. Спецслужбы составляли документы о пытках, закрепляли их штампом – «по показаниям заключенного». Излишне говорить, что люди содержались в тюрьмах без предъявления официальных обвинений и помыслить не могли о каких-то там правах, включая пресловутый «Хабеас корпус», устанавливающий презумпцию незаконности задержания. Для Америки это нормально – ради торжества демократии во всем мире можно пойти на любые нарушения прав человека. В 2005-м началась шумиха, инициированная газетой «Вашингтон пост». В 2009-м Обама издал указ о закрытии всех секретных тюрем ЦРУ. Спустя четыре месяца директор ЦРУ отчитался, что дело сделано – тюрьмы закрыты. Действительно, закрыли. Парочку. Где их только не было, этих «черных точек» – в Пакистане, Афганистане, в Восточной Европе. Польша, Румыния, Литва… Разумеется, все страны отвергали существование на своих территориях секретных заведений, но… что было, то было. Самолеты ЦРУ летали туда как по расписанию. Закрылась тюрьма в центре Бухареста – в здании для хранения архива секретной информации Румынии. Самая гуманная, кстати, из тюрем – в камерах имелись часы и указатели направления на Мекку. В ней почти не пытали – только обливали холодной водой и заставляли по сорок часов стоять без движения. Закрылась секретная тюрьма в Литве – в поселке Антавиляй, недалеко от дач местных чиновников. Раньше там была школа верховой езды, потом ее продали некой мутной фирме, зарегистрированной в США, переоборудовали, возвели камеры, помещения для допросов, построили гараж, систему автономного электроснабжения… Кстати, именно постройкой этой тюрьмы Литва и оплатила свое вхождение в НАТО.