Погребенный кинжал - [38]

С гор донеслось глухое гудение боевой сирены. Обострённое зрение Мортариона выхватило движущиеся тени и целые созвездия подпрыгивающих желтых огоньков, двигающихся сквозь туман. Кровь застыла в жилах. Некаре объявил тревогу. Верховный Владыка спускался с вершины горы и нёс злобное неодобрение с собой.

Низшие знали этот звук так же хорошо, как и его приёмный сын. Те немногие, кто еще был жив — кого не загрызли до смерти големы, кто не задохнулся от густого, ядовитого тумана — прибежали к исправному паровому вездеходу и погрузились на борт. Изрыгая серый пар, машина рванула назад и заскользила вниз по каменной дороге, ведущей в долину. Тяжелое чувство неизбежности овладело Мортарионом, он ощутил, как сгорбился и съежился.

«Я сделал это. Я оставил свою прошлую жизнь позади».

Продиктованный яростью выбор обрел тяжелый, давящий смысл. Отец Мортариона всё знал. Юноша чувствовал это. Некаре знал, что он сделал, и собирался его наказать за этот проступок. Он ведёт всю свою армию в бой. Звери-убийцы, срощенные в его мастерских ужасы, магия и бесчисленное количество оружия. Мортарион ослушался, нарушил правила приёмного родителя и заплатит за это.

— Ради чего? — Он почти слышал ядовитое, порочное рычание Некаре над своим ухом. — Ради горстки никчемных людей?

Внезапно ему показалось, что этот момент всегда был рядом. Ждал своего часа, всех необходимых условий.

Душа Мортариона представляла собой глубоко одинокий рваный клочок бумаги, застрявший в паутине на ветру. И теперь еще одна истина открылась ему.

Если бы удалось вернуть время вспять к тому моменту, когда он только подошел к окну, то поступил бы точно так же. Годы пренебрежения и злобы, что обрушились на него. Жизнь, которая была не более чем пустым фарсом… Всё это монотонно повторялось, пока он не набрался смелости что–то изменить. Иначе эта история закончиться не могла.

— Всё вело к этому, — прошептал он. — Я встречусь с отцом и умру, — Мортарион повернулся, уставившись в туман. Он держал в руке разряженный пистолет. — Ты должен бежать, — обратился он к юноше. — Беги, пока можешь.

— Они сказали мне, что ты поможешь, — человек словно не понимал ничего, — Я не поверил, но они были правы. Зачем? Зачем ты сделал это?

— Кто тебе сказал? — юноша посмотрел на черную кровь, засыхающую на пальцах, и тут же продолжил. — Я сделал это, потому что ты меня попросил.

— Что?

Грубый, невеселый смешок вырвался словно бы из ниоткуда.

— Ты дал мне выбор, — ответил Мортарион. — И я выбрал, — он покачал головой, его жидкие волосы упали на бледное серьезное лицо. — Раньше никто не делал ничего подобного, — он глубоко вдохнул. — А теперь беги! Или проведешь вечность слугой-трупом Некаре!

Юноша схватил его за руку.

— Идём вместе.

— Нет… — эта мысль не укладывалась в рамках скудного опыта Мортариона, была выше его понимания.

— Нет такого правила, что велит тебе оставаться здесь и сражаться с ними лицом к лицу!

Беглец ткнул пальцем в чудовищные фигуры в тумане. С каждой секундой они становились всё больше и ближе. — К рассвету мы доберемся до долины. Тебе не нужно здесь умирать, Мортарион.

Он скривился, потрясенный звуком своего имени.

— Ты… знаешь моё имя?

Юноша печально кивнул:

— Тебя все знают. Цепной пёс Некаре. Торговец смертью с пустыми глазами. Раб Владыки, как и все мы. По крайней мере так было, до этого момента, — парень сделал шаг в сторону и отвел взгляд. На каменной дороге угнанный вездеход набирал скорость, оставляя их позади. — Они все слушали крики нашей боли с удовольствием. Но не ты. Потому что ты знаешь, что такое боль, — он кивнул сам себе. — Да. Я думаю, твоя ненависть так же сильна, как и наша.

— Еще сильнее, — эти слова были переполнены горечью.

— Тогда, чёрт побери, забудь о Некаре и побежали! Не дай этому монстру одержать еще одну победу над тобой.

Такой выход из ситуации затмил мысли Мортариона, и он осмелился задаться вопросом, возможен ли другой, положительный исход. Вряд ли.

— Если я убегу с тобой, они догонят нас обоих. Всех, кто смог вырваться на свободу, загонят обратно. Ничего ты не добьешься этим, кроме как ещё большей боли, — юноша начал перезаряжать пистолет. — Если я останусь и встречусь с ним лицом к лицу, то обменяю свою жизнь на время. Вы ещё сможете сбежать.

— У меня есть план получше, — сказал беглец, потирая своё грязное лицо. — Они говорят, что я хитрый и мне нельзя доверять. Но думаю, это означает, что я умный и быстрее соображаю, — он уже двигался к другому заглохшему паровому вездеходу, двигатель которого пыхтел на холостом ходу. Вокруг него витал химический запах топлива.

Мортарион побежал за парнем.

— Кто ты?

— Моё имя Калас, — сказал он, стукнув кулаком по закрытому люку. — Ты можешь его открыть?

Мортарион был вполовину выше него и казался худым и подтянутым для своего роста. Его тело состояло из мускулов, сухожилий и прочных как металл костей. Если он и был человеком, то скорее всего необычным. Он нашел защелку, закрывающую панель, и с усилием стряхнул её с крепления. Сломанные петли с визгом провернулись. Одинокий голем вырвался из проема, чертыхаясь, за секунду до того, как Мортарион оторвал его голову и отбросил тело прочь. Обезглавленный труп прошел еще несколько метров и развалился.