Погребенные - [42]

— Скажите, мистер Льюис, — голос Саймона звучал мягко и успокаивающе, — кто был Джетро?

Глаза старика вспыхнули, как горящие угли. На искаженном лице застыл ужас.

— Джет…ро…ро… плохо… — Ответ потонул в бессвязном мычанье.

— Да, да, я знаю, что Джетро был плохой. Но кто он был?

— О…о…теф… плохо… — Снова невнятное бормотанье.

— Ваш отец?

Старик кивнул, подтверждая правоту Саймона. Тот продолжал: "какие-то люди погибли в шахте в тот день. Джетро был одним из них".

Кивая, как болванчик, старик пытался преодолеть внезапную немоту. Этому человеку удавалось последние четыре с половиной десятка лет оставаться в живых исключительно благодаря молчанию. Теперь же, видимо, осознав, что смерть близка, он решился заговорить. Он не мог больше хранить тайну.

— О..отеф… плохо… болел… тот день…

— Вы или он?

Скрюченный палец постучал по впалой груди: "Не… пошел… Все… там… Джетро… убил".

— Давайте я вам помогу, — Саймон Рэнкин почувствовал прилив надежды. — Вы были больны, потому не пошли с ними. Джетро завел их вглубь, где было опасно. Случился обвал, и всех завалило.

— Не Джетро. Он… за мной… копали… ничего… снова обвал… только я… живой… — Обессиленный, Джо Льюис откинулся назад.

Саймон колебался, продолжать ли расспросы. Он слышал хрип в горле старика и знал, как мало осталось времени у старого шахтера, почти ничего.

— И все-таки, почему он был плохим? Глупец, эгоист, но ведь вы не можете сказать, что он был злым?

Снова послышались слова, но так тихо, что Саймону пришлось вплотную приблизиться к старику. Голос слабел с каждой секундой.

— Бога… не было… шахты его… черная… фе… ферковь… — Остальное потонуло в хрипе. По запаху тления Саймон безошибочно распознал приближение смерти. Он отодвинулся. Тело старика безвольно поникло. Все было кончено для Джо Льюиса.

Когда Рэнкин появился на пороге, Андреа радостно бросилась ему навстречу: "Саймон, слава Богу!"

— Да, нам и впрямь следует возблагодарить Господа, — он перекрестился. — У старика был удар, но мне удалось поговорить с ним прежде, чем он умер. Джетро был его отцом. Все сходится, как в головоломке. Как я и думал, злой Джетро и его несчастные рабочие были погребены отдельно. Однако дело обстоит намного хуже, чем я предполагал. Впрочем, я догадывался, что будет нелегко.

— Что такое… ты хочешь сказать?

— Старый Джо Льюис сказал, что Джетро нес в себе зло, что шахты были его черной церковью. А это может означать только одно: этот тип заключил договор с силами зла. Похоже, он сознательно принес им в жертву и взрослых, и детей.

— Боже, какой ужас!

— Такое бывало и раньше, наверняка будет случаться и впредь. Но меня больше беспокоит то, что произошло сегодня, — эти треугольники из веревок. Я почти уверен, что у парадной двери есть еще одни, такой же. Понимаешь, незримые силы зла не могут развешивать их сами, им для этого нужды люди — посланники, что означает одно: в Кумгилье существует секта поклонников сатаны! Враждебные жители, их запертые дома — все здесь скрывает ужасное зло. Пещеры — это их храмы!

— Не обратиться ли нам в полицию?

— Они ничем не смогут помочь. Мы должны вырвать черное сердце зла, что бьется в сланцевых пещерах, и уничтожить его. Когда это произойдет, остальное само зачахнет и погибнет. А пока мы не должны терять бдительность, потому что помечены ими, как был помечен Джо Льюис после разговора со мной. Они следят из укрытия за каждым движением. Их намерение погубить нас так же несомненно, как мое — избавить Кумгилью от проклятия Джетро Льюиса.

Глава одиннадцатая

— Мы давно не видели папу Рэнкина, — Эдриен слез с пластмассового медведя на колесах и потащил его за уши. В парке по мягкой траве ехать было трудно. Он почесал голову, взъерошив густые пепельные волосы, и подумал, что лучше бы взял с собой игрушечный катер. Но мама не любит, когда он приносит в парк всякие лодки, боится, как бы он не упал в большое озеро.

— Нам больше не нужно видеться с папой Рэнкином, — Фелисити переживала новое чувство ответственности с тех пор, как им разрешили приходить в парк одним. В семь лет девочка уже большая, если у нее есть пятилетний братик, за которым нужно присматривать, несмотря на его бесконечные капризы. — Джеральд теперь наш папа. Мама говорит, что он гораздо добрее папы Рэнкина и у него много денег, поэтому он может покупать нам новые игрушки и одежду. Я больше не хочу видеть папу Рэнкина… никогда! — Она даже топнула ногой, чтобы придать вес своим словам, но все равно они прозвучали неубедительно.

— Но папа Джеральд не играет с нами, — Эдриену хотелось пожаловаться на жизнь. — А еще он дерется с мамой.

— Не говори глупостей, — Фелисити строго взглянула на него. — Я знаю, он так не делает, потому что он любит маму. Мне мама сказала.

— А он дрался с мамой сегодня утром, — Эдриена было нелегко остановить. — Я знаю, я видел. Я пошел к ним в комнату, пока ты еще спала. Ты ведь знаешь, они иногда пускают к себе в кровать утром в воскресенье. Так вот, на них не было одежды, и папа был на маме, а она что-то громко говорила. И плакала тоже.

— Ты ничего не понимаешь, — Фелисити изо всех сил старалась говорить, как взрослая, надо же было образумить Эдриена. — Они не дрались, они любили. Ну, то, что обычно делают, когда хотят детей. Я знаю, мне моя школьная подруга Лайза рассказывала. Ее папа и мама занимаются этим каждое воскресенье, и если она тихонько заберется наверх, а они оставят дверь открытой, она может видеть их в зеркале.