Пограничные стрелки - [54]

Тогда не такой уж он никчемный, рассудил Уэлдон. Франческа выбрала мужчину с характером, хотя он, может быть, и преступник! Юноша даже испытывал какое-то мрачное удовлетворение, хотя мог бы и громко посмеяться над иронией судьбы. В какую ловушку он угодил! Придется рисковать жизнью, чтобы вызволить любовника Франчески и вернуть его ей в целости и сохранности. И он собирается сделать это не ради денег, а ради любви к этой девушке! И Франческа знает, что именно любовь побудила его откликнуться на ее призыв о помощи.

Как же она осмелилась обратиться к нему? Ведь он так сурово обошелся с ней в доме О'Маллоков! Но, несмотря на это, Франческа нагло, неистово и энергично завладела им, намереваясь его использовать!

Он почувствовал к ней презрение и презирал себя за то, что должен быть Самсоном при такой Далиле. Тяжело вздохнув, решил:

— Наверное, я пойду с вами.

И тут увидел, как ее напряжение спало. Франческа явно испытывала облегчение. Она, конечно, не сомневалась, что он сделает то, чего ей хочется, иначе и не послала бы за ним. Тогда почему же вздыхает с облегчением? Вероятно, потому, что закончился их нелегкий разговор?!

Надо же, оказывается, в тайниках души Франчески Лагарди сохранились какие-то остатки совести! Уэлдон усмехнулся про себя. Зато в глубине его души что-то затвердело, теперь он знал — если придется драться, будет убивать.

— В таком случае Йоррэм может начинать работать с вами? — нетерпеливо спросила девушка.

— Да. Как только пожелаете.

— Мы и так уже опаздываем, — забеспокоилась Франческа. — Страшно опаздываем! — Она поспешно направилась к двери. Уэлдон пошел было за ней, но девушка, обернувшись, предупредила его: — Я пришлю Йоррэма сюда. У него все необходимое с собой.

— Ладно.

Франческа помедлила, затем, подойдя к Уэлдону поближе, дотронулась до его руки.

— Вы все неправильно себе представляете! — мягко произнесла она и исчезла за дверью.

Глава 32 ВЕРИТЬ ЕЙ ИЛИ НЕТ?

Он сидел на подоконнике и ждал. В верхушках молодых тополей сияла луна. Земля была испещрена тенями, которые передвигались, вытягиваясь, сокращаясь, напоминая движения невидимых партнеров во время танца.

Тысячи мыслей роились в мозгах парня. «Вы все неправильно себе представляете», — сказала Франческа. Интересно, что она имела в виду? Что спасает Джима Дикинсона, потому что любит его? Разве это не так? Какой другой вывод здесь возможен? Верить ей или нет? Она сказала правду или обманывает?

Уэлдон слез с подоконника и принялся расхаживать по комнате, погруженный в мрачные раздумья.

Йоррэм не появлялся. Впрочем, юношу это не волновало. Конечно, в последний момент они могут решить, что лучше от него избавиться, чем его использовать. И он сказал самому себе, что ничто на свете не может сравниться с Франческой. Она особенная, не такая, как все!

Наконец дверь отворилась. На пороге стоял крупный мужчина с фонарем в руке и кипой одежды под мышкой. Фонарь осветил смуглое лицо мексиканца, блестящие от влаги, нависшие черные брови и короткие усики, не гуще, чем усики какого-нибудь китайца.

— Примусь теперь за тебя, — произнес голосом Йоррэма этот мексиканец. — Если не смогу так же хорошо поработать над тобой, как над самим собой, то ночью в толпе ты все равно сойдешь за мексиканца.

И тотчас принялся за работу. Уэлдону пришлось сбросить одежду. Затем его щедро намазали соком грецких орехов — его кожа приобрела коричневый оттенок. На щеки наложили немного румян, а брови сделали черными как смоль. На голову натянули грубый парик. Волосы у него были жесткими как щетина и торчали в разные стороны. А лицо размалевали так, что стало выглядеть грубым и жестоким. Отступив и оглядев свою жертву, Йоррэм удовлетворенно хмыкнул:

— Все разбегутся врассыпную, как только тебя увидят, можешь не сомневаться! Ты выглядишь как настоящий яки 9. Только одно появление таких ребят нагоняет на людей ужас.

Костюм, завершивший перевоплощение Уэлдона, состоял из поношенного сомбреро с широкими полями, мятой, испачканной куртки и брюк, которые когда-то были белыми, а сейчас имели совершенно неопределенный цвет. Они оказались такими драными, особенно ниже колен, что их пришлось подвернуть. На ноги Уэлдон надел грубые сандалии с тесно охватывающими ногу ремешками, которые оборачивались вокруг лодыжек и завязывались поверх икр. И чтоб окончательно завершить этот маскарад, ему вручили рубашку из ярко-красного шелка, такую дырявую, что во многих местах просвечивало тело.

— Играешь на каком-нибудь инструменте? — поинтересовался Йоррэм.

— Немного на гитаре.

— Плохо?

— Довольно сносно. Можно даже сказать — хорошо.

— Что ж, послушаем.

Йоррэм вышел и сразу же вернулся с отлично настроенной гитарой. Уэлдон взял ее, громко рассмеявшись. От его мощного баритона задрожала вся комната.

— Черные глазки, звонкий голосок! — пропел он, аккомпанируя себе.

— Отлично! — оценил Йоррэм, затыкая пальцами уши. — Не оглушай меня. Сойдет! Пора начинать. Ты вооружен?

— Куда я без оружия?! — Распахнув куртку, Уэлдон продемонстрировал Йоррэму две наплечные кобуры, из которых торчали рукоятки револьверов. Одним мановением руки оружие мгновенно выхватывалось из кобуры, прикрытой широкой курткой.