Пограничник - [23]
Он вздохнул, вернулся в комнату. Мария проснулась: видимо, все-таки он нашумел.
— Доброе утро, — сказал Иван.
— Доброе утро, — эхом откликнулась Мария, — отвернись!
— Пардон! — Иван стал пристально рассматривать стандартный постер на стене: деревенский домик с речкой на переднем плане и рощей странных деревьев позади. Собственно, этот постер он знал наизусть. Точно такой же висел в красном уголке на заставе.
— Есть хочу! — заявил Иван постеру.
— Сейчас, — отозвалась Мария.
Через пять минут Иван жадно ел прямо на кровати, то и дело посматривая на Марию. Мощный фонарь хорошо освещал маленькую комнатку. Когда он наелся досыта, то отставил в сторону тарелку, взял кружку с крепко заваренным чафе, отхлебнул.
— Значит, говоришь, конец света? Реальный?
— Да, — Мария настороженно посмотрела на Ивана.
— Ну и что это значит? Кранты всему?
— Конец времен, конец света, конец истории. Так написано в Евангелии.
— Где?
— В Евангелии. Книга такая. Запрещенная.
— Ты читала?
— Да. Читала. Отец Евлампий давал. У него оставалось несколько штук. Остальное уничтожили.
— А у тебя есть?
Мария колебалась.
— Дай почитать.
— У меня нет. Я же говорю, отец Евлампий…
— Да ладно ты со своим Евлампием… У тебя глаза зеленые… Тебе говорили, что ты красивая?
Мария опустила глаза, промолчала. Потом продолжила:
— Когда люди престанут верить в Бога, когда все, кто должен был быть спасен для жизни вечной, будут спасены, тогда и настанет Конец света.
— Иди сюда! — Иван легко опрокинул ее на кровать, подмял под себя, придвинулся близко-близко, так что она не смогла больше прятать от него глаза. — Но ты же веришь? Ты — веришь? Значит, тоже спасешься? Так как же может быть тогда, что все кончилось? Неужели про нас забыли?
— А ты? — спросила она, и Иван почувствовал на своих губах ее дыхание. — Ты — веришь?
— Нет, — ответил он. — Нет. Не в Бога — в человека, в себя и в него, — он кивнул на стоящий у изголовья дробовик.
— Тогда откуда у тебя вот это? Выпало из кармана твоего кителя. Честное слово, я не шарила. Просто подняла китель с пола, а он выпал…
Перед глазами Ивана оказался крохотный серебряный крестик. Он осторожно дотронулся до него, взял в руку, понимая, что вещь эта знакома ему до боли, и все, что было рядом, — стены, постеры, широкая барская кровать и даже Мария — перестали существовать… Что-то далекое, еще детское всколыхнулось в нем, неясные образы пронеслись перед глазами. На мгновение закружилась голова, и Иван даже испугался, что может начаться приступ. Их не было давно, больше двух лет, и уж вообще не случалось, чтобы они шли один за другим, но перед глазами вдруг прояснилось. Он вспомнил, откуда крестик.
Это был его крестик. Этот крестик своими руками Ивану на шею надела мама, когда его, четырехлетнего мальчугана, крестили в маленькой церквушке. Мама была конви… Именно из-за крещения сына отец и лишился гражданских прав: по закону родители не имели права навязывать свою веру маленькому ребенку. Тем более веру конви. Он должен был вырасти и сам решить, кем ему быть. Отца репрессировали бы, как репрессировали миллионы других, а Ивана отдали бы в государственный интернат, а потом наверняка приемным родителям с какой-нибудь более приемлемой верой, а еще лучше — с верой «New Earth», которая получила широкое распространение в последнее время. Иван слышал, как часто говорили о том, что все старое, отслужившее свой век, должно уходить, а новое всегда лучше старого. Видимо, мать так не считала. Но отцу помогли друзья из-за границы. Когда-то давно, во время путешествия на снегоходах по северу, отец спас жизнь сыну одного из влиятельнейших банкиров.
Надо же… Как много времени прошло с тех пор…
Иван никогда и не вспоминал об этом, он забыл. Забыл или постарался забыть?
Он сел на кровати, усмехнулся, сжал крестик в кулаке.
— А знаешь, Марья, может статься, между нами гораздо больше общего, чем ты думаешь…
Мария пододвинулась ближе, глядя на него широко открытыми глазами.
— Иван, ты что, крещеный? — спросила она тихо, словно не веря. — Крещеный? Правда?
— Правда… Только я никогда не верил, даже в детстве.
— Это же здорово! — обрадовалась Мария, словно и не расслышав последних слов. — Надо же! Крещеный…
— И что? — он опомнился, повалил ее на спину. — Значит, нам можно?..
Она рассмеялась.
— Нет, Иван, нельзя, ну правда нельзя. Ну я кому говорю! Надо, чтобы нас священник обвенчал! Чтоб Господь благословил…
— Где же я тебе, Марья, священника сейчас найду? — спросил Иван, целуя ее лицо, щеки, лоб, носик, короткие волосы. — А Господь твой нас и так благословил — встретились же.
Запах ее кожи сводил его с ума… Единственное, чего ему хотелось, — это добраться до этой кожи, до теплого, нежного тела, до его самых сокровенных уголков…
— Нет! — в ее голосе зазвенел металл, отчего Иван даже оторопел.
— А если силой? — спросил он с угрозой, обидевшись, что его обманули.
Но она отодвинулась, одернула курточку, посерьезнела. Глаза ее потемнели, брови сошлись у переносицы, обозначив упрямую морщинку.
— Попробуй! — с вызовом ответила она.
Иван пробовать не стал, неторопливо спрятал крестик в карман, посидел, остыл, подумал.
Власть Великого Халифата на большей части России свергнута, но возрождающаяся Российская Федерация продолжает вести тяжелые бои. Спецназовец Алексей Карабанов после госпиталя должен был вернуться на фронт — бить «шахов», но в самый последний момент его отправляют с ротой новобранцев в глухую тайгу Восточной Сибири. Там, среди гор и лесов, находится таинственный рудник «Новый» — надежда Федерации на победу в войне с Халифатом.Сержанту Карабанову и его верному другу Бато Аюшееву — бойцам спецотряда «Байкал», предстоит выяснить: почему на руднике пропадают люди, какие твари поселились в местной тайге и что за странный объект находится в глубине горы.
«Неформал» – второй из романов трилогии «Кругом была тьма». Наряду с романами «Пограничник» и «Каратель» он открывает дверь в мир после Апокалипсиса.2051 год. Москва. Неодемократия. Федерация Евразийских штатов ведет войну с Халифатом. Главный герой романа – рано повзрослевший подросток Шурыч, жертва ювенальной юстиции, которая запрещает родителям из маргинальных слоев общества воспитывать детей в семьях, считая их недостаточно патриотичными. Шурыч – не такой, как все, даже в условиях тотального контроля, он живет вразрез с системой.
Главные герои Сайга и Грач. Им выпадает удача взять выгодный заказ на доставку синего цилиндра. По пути к точки сдачи заказа они заходят в лес. Существо, неизведанного типа нападает на героев, в пожеланиях поесть. Повреждает мозг одному доставщику, заставляя мучиться, страдать. Напарник, помня наставление, бросается спасать. С трудом отбивает пострадавшего от монстра.
Земля изменилась. Вторжение пришельцев принесло социальные потрясения, передовые технологии и целую прорву роботов-миротворцев. Виртуальная реальность под названием «Игра» стала важной частью Вселенной. Только в ней были разрешены межгалактические войны. Только в ней можно было захватить Землю и навязать ей свои условия. Те, кто не согласны с правилами, будут стерты. Игра важнее отдельных существ и даже целых цивилизаций. Но Алана, студента колледжа, это мало заботило. Как и у большинства, у него было только одно желание: войти в Игру.
Что делать, если вся жизнь - Игра, а ты в ней - неигровой персонаж? Жизнь Кирилла пошла кувырком после жуткой бойни в торговом центре. Все его представления о реальности оказались не более чем иллюзией, а он был втянут в историю, которая грозит изменить весь мир. Выход из Игры не предусмотрен, ведь теперь он - Рыцарь Смерти!
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».
Маховику событий был дан старт, и интересы нескольких могущественных сил сойдутся в жаркой в битве на просторах криминального оплота Игнарсиса. Какие ужасные секреты скрывает станция во мраке собственных недр предстоит узнать новоявленному Омеге. Обложку на этот раз предложил автор.
Судьба не очень ласково обошлась с Гримбертом, маркграфом Туринским. Он многое поставил на карту в хитрой политической игре - и почти всё потерял. В прошлом властитель человеческих судеб, самоуверенный интриган и тщеславный аристократ, он лишён всех своих титулов и ослеплён, в одночасье превратившись в слепого калеку, вынужденного жить подаянием. Но маркграфа Гримберта подданные не прозвали бы Пауком, если бы он так легко поддавался отчаянию. Он знает, где-то далеко в смертельно опасных Альбах находится то, что поможет ему поквитаться с врагами за все пережитые унижения и, кто знает, может, вернуться в привычное ему место на вершине пищевой цепочки.