Пограничник 2 - [48]

— В общем, орлы, задаю прямой вопрос. Епископ Лука отдавал приказ убивать моих людей?

Молчание, переваривание, робкий ответ Одоакра:

— Нет… Ваше сиятельство! — добавил он.

— Во-от! А потому предлагаю замять тему следующим образом. — Вернулся, сел в кресло, начал крутиться влево-вправо. Молоток всё же у меня батя… был! Такую вундервафлю придумать! Жаль, что ни на что более или мозгов не хватило. Или воли и таланта. Даже банальную мельницу не доделал. Но всё же для местного уровня он сильно выделялся эрудицией и послезнанием, признаю. — Итак, резюме. Приказа захватывать силой у вас не было… Вы не видели такой приказ! — не дал раскрыть рта дёрнувшемуся было перебить Одоакру. — Именно ВЫ не видели, — выделил я. — Был ли он — теперь один бог знает, и сам епископ. Который, разумеется, будет всё отрицать. Какие инструкции получил ваш примипил — вы также не в курсе, вы — братья, военное дело не про вас. Логично изъясняю?

— Логично, — кивнул брат Амвросий.

— Почему примипил приказал вашим егерям убивать моих людей — вы не знаете, и за его действия не отвечаете. И приказывать ему у вас не было полномочий. Так? — Взгляд на Одоакра, тот кивнул. — А таз так, то именно ВЫ, как люди епископа, не должны, видя беспредел, устроенный примипилом, молчать.

— Превышение полномочий… — потянул Амвросий, и, несмотря на то, что за ночь его мозги в холодной и сырой замковой темнице отмёрзли, мысли в голове побежали в нужном русле.

— Да, сеньоры. — Я искромётно улыбнулся. — Мы все, втроём, валим всё на примипила, отдавшего приказ, основанный на собственном его видении ситуации. Пергаментов с наставлениями от епископа при нём не обнаружено, епископ вне подозрения, как та жена Цезаря, а значит этот мудак приказал своим бойцам совершить преступление, за которое епархия не может нести ответственность. Она виновна, что послала идиота на важное задание, и именно за это, и ни за что более, принесёт извинения. Вы пишите пергаменты, в трёх экземплярах, где всё-всё честно и в подробностях описываете, делая акцент на своём бессилии и том, что не могли влиять на политику главкома. После чего я вас отпускаю — свободны на все четыре стороны, как и рядовые братья, не замаранные в крови.

Полубратья же — бандиты, ибо исполняли бандитский приказ и не подчинялись мне, законной на этой территории власти. То, что они исполняли приказ — меня не колышит. Ни ваши воины, ни ваши егеря отпущены не будут, хотя, конечно, как только епископ признает, что совершил кадровую ошибку, я их отпущу. И чтобы они дожили до того момента, так и быть, работать будут наравне со всеми, без особых водных нагрузок. То есть в воду будут лезть как все, во время своей очереди. Как вам такое предложение?

Сеньоры переглянулись, задумались, уставились в пол.

— Епископ Лука не из тех людей, кто будет извиняться, граф, — вымолвил, наконец, Амвросий. — Вижу, что ты хочешь замять это дело, но нет. Тебе придётся ехать в Овьедо, принимать покаяние, и, скорее всего, на тебя наложат епитемью.

— Я не поеду в Овьедо! — грубо отрезал я. — Ибо хочу жить. А как у вас ценят человеческую жизнь, да не просто человеческую, а жизнь владетельного графа — недавно увидел. Хочет его преосвященство говорить со мной — пускай едет сюда сам. Или легата присылает. Я парень мирный и всё ещё готов к сотрудничеству, но только на своих условиях и на своей территории.

Ах да, ещё одним моим условием будет возвращение отца Антонио. В данный момент я не доверяю в епархии никому, кроме него — только через него готов вести какие бы то ни было дела и переговоры с епископом. Если его преосвященство заартачится, поднимаю вопрос о легитимности действий наместника Южной Епархии перед вселенской церковью. То есть, сеньоры, чтобы вы понимали, я загнан в угол и готов идти на любой поступок, до конца. Я готов поставить вопрос о том, что епископ Лука поддерживает бандитов и террористов, и что такой человек не должен сидеть в качестве наместника, представителя бога на огромной территории.

— Граф, да кто ты такой, чтобы епископы сделали по-твоему? — мило улыбнулся Одоакр. — Нет, ты можешь казнить меня за неуважение или оскорбление, но ты на самом деле в масштабах вселенской церкви пустое место.

— Сеньоры, вы совсем тупые? — парировал его улыбку своей милой я, а я могу быть милым, когда надо. — Я не собираюсь его смещать. Но поверьте, — выкатил глаза и снизил тональность, — я буду ОЧЕНЬ ГРОМКИМ! — Усмехнулся, словно злодей из дешёвого голливудского фильма. — Я сделаю так, что епископа будут обсуждать в каждой таверне от Восточных Гор до Западных Равнин континента, далеко за пределами королевства. Все барды и менестрели будут петь про него издевательские похабные песенки. Нет-нет, я буду «опускать» не церковь — я прилежный христианин. А только и исключительно епископа Луку. И что он поддерживает бандитизм. И что он является «крышей», имея долю в бизнесе, в перевалке нелегальных рабов. Вы же в курсе, что в Магдалене я освободил приготовленных к продаже похищенных красивых девушек?

— Но епископ там не при чём! — возмущённо вспыхнул Амвросий.

— А кто докажет? — Победная улыбка. — Сеньоры, знаете, кто такой доктор Геббельс? В ваши загребущие ручонки не попадал человек с таким знанием ОТТУДА?