Пограничная застава - [16]

Формирование первых пограничных частей в Ферганской долине проходило в исключительно сложной политической обстановке и затянулось далеко за середину лета.

Ферганская долина с давних пор была предметом особых вожделений английских империалистов. Происшедшая революция не охладила пыла захватчиков. Озлобленные враги делают ставку на басмачество, пытаясь выдать его за движение народное, чисто внутреннее, стремящееся освободиться от большевизма. Создаются многочисленные басмаческие банды — от пятисот до тысячи всадников. Командуют ими курбаши — бывшие феодалы, придворная ханская знать, а часто и самые обыкновенные бандиты.

В районе городов Ош, Андижан, Джалал-Абад в те дни бесчинствовали крупные банды курбашей Юнусали, Казакбая, Ахматпалвана, Юлчи, Парни, Тюряджана и многих других.

Долго в секрете цель наших приготовлений нельзя было удержать, потому что выполнить намеченное без участия местного населения конечно же не представлялось возможным, а у главарей шаек в городах и селениях находились свои люди. Формирование 2-й бригады и Памирского отряда проходило в условиях изнурительной борьбы.

В нашей литературе, особенно художественной, борьба с басмачеством нередко изображается как беспрерывная серия кавалерийских атак незначительных по численности красноармейских отрядов на огромные банды басмачей. Иные авторы с упоением описывают, как красные конники на бешеном галопе атакуют, а бесчисленные массы басмачей в полосатых халатах, посеченные шашками, падают или сдаются.

Нет, не так просто и легко давались победы. Мы вторгались в старый мир, несли новое, непонятное для отдельной части населения. Некоторые люди еще шли на поводу у своих коварных и безжалостных «авторитетов». Вечная борьба с нуждой, голодом, холодом наложила на них, казалось, неизгладимую печать апатии, безразличия. Слепая вера и преданность обычаям, установкам шариата делали простых людей послушным оружием в руках курбашей. И пока они не разобрались, что к чему, трудно нам было…

У курбашей не было недостатка в военных инструкторах. При них находились и набившие руку на войне бывшие белогвардейские офицеры, и английские эмиссары. А рядовой басмач, пока у него не открылись глаза, дрался упорно.

Правда, друзей у нас становилось все больше, но в условиях жесточайшего террора они не всегда могли помочь нам.

Главной базой формирования Ферганской группы пограничных войск был избран небольшой в то время городок Огд. Выбор пал на него не случайно. В городе высоченная Сулейман-гора — идеальнейшая позиция для обороны и самой природой устроенный наблюдательный пункт. Беда состояла в том, что железная дорога тогда доходила только до станции Кара-Су. Снаряжение, оружие, боеприпасы и продукты питания доставлялись с этой станции в Ош гужевым транспортом. Басмаческие банды, стремясь помешать нам, а при возможности и захватить город (такие попытки предпринимались не раз, и были случаи, когда нам приходилось отстреливаться из помещения штаба бригады), держали нас под постоянным наблюдением.

Поездка из города на станцию и возвращение назад проводились как самые настоящие боевые операции. Два раза в неделю на площади собирались все, кому требовалось ехать на станцию Кара-Су. Формировался караван, выделялись прикрытия, разведка, головная и тыловая походные заставы, боковые охранения, и «оказия» двигалась в путь.

Двадцать два километра надо было пройти засветло. На полпути, у Кашкар-кишлака, как правило, начиналась перестрелка, переходившая иногда в бой. Дойдя до станции Кара-Су, отряд сопровождения совместно с гарнизоном станции обеспечивал охранение и погрузку в поезд, а затем организовывал колонну для следования в Ош. На обратном пути все повторялось вновь. И так из месяца в месяц, по два раза в неделю. Часто возвращение в Ош завершалось похоронами командиров, бойцов и мирных жителей, погибших от рук бандитов.

Формирование отрядов проходило с неимоверными трудностями, но надо было спешить: надвигалась суровая зима, которая, как это бывает в горах, поставила бы перед нами новые сложные задачи.

Наконец в начале августа первая советская Памирская экспедиция двинулась в путь… Немало написано о путешествиях в пустыни Центральной Азии и другие места. Мы отдаем дань глубокого уважения первопроходцам — Пржевальскому, Семенову-Тян-Шанскому, супругам Федченко, Северцеву. В успешном завершении нашего похода есть и их заслуга. Но нам было не легче, а, может быть, труднее. Значение нашей экспедиции особое. Первопроходцы изучали и описывали край, его природу, а мы шли туда переделывать жизнь. А старая жизнь не хотела уходить добровольно, она огрызалась, стреляла в нас, разрушала мосты — словом, делала все, чтобы мы не смогли пройти. В остальном Памир оставался таким же, каким его впервые увидели Федченко и Северцев. Ни ханская, ни царская власть палец о палец не ударили для улучшения там жизни людей.

Памирский отряд в 300 человек, разбившись на заставы, со всеми припасами на годичный срок должен был пробиться и остаться на Памире, чтобы прикрыть границу. Через Алайский и Заалайский хребты до самого Памира его с боями провели два кавалерийских полка полевых частей и усиленный отдельный батальон войск ВЧК в 860 штыков.