Пограничье - [14]

   — Мы пока не делали официального заявления, — Павлик оперативно обнял меня за талию и прижал к своему боку. — Но обязательно сделаем, как только устроимся на новом месте.

   — И будет бал? — спросила Фламинго.

   Я неуверенно кивнула.

   — И столичные гости! — ахнула Жар-птица.

   — Мне надо срочно заказать новое платье! — заявила Слоненок, а оба Павлина, которые находились ближе всех к воротам, ведущим на улицу, осознали всю стратегическую прелесть своего местоположения, развернулись и, не говоря ни слова, побежали на улицу, высоко задрав юбки. Но я-то видела, как бегает Слоненок — у них не было ни одного шанса прибежать на финиш первыми.

   — Куда это они? — спросил Эро, когда во дворе остались только мы, Зойка и перепуганный дежурный, несмело выглядывающий из-за дверей вахтерки.

   — Портниха в Ивске только одна, — я пожала плечами и выжидательно посмотрела на все еще розового от смущения Павлика.

   А может, и не от смущения, потому что на ворота мой гипотетический муж (упаси, Богиня Луна, Мать-Хозяйка и Охотник Отец! От одного этого слова мой рот немедленно наполнился горечью) смотрел с выражением мстительной злости на лице. Пожевал нижнюю губу с секунду и, наконец, перевел свой взгляд на меня:

   — Что?

   — Ваше сиятельство ничего не хочет мне рассказать? — спросила я и переложила Оливку с правого плеча на левое. Все-таки матери с детьми на руках только на картинках выглядят красиво, а на практике даже у меня мускулы от этого сладко пахнущего тельца болеть начали.

   — Дай сюда! — Эро с опытностью многодетного отца взял у меня малышку, которая сначала заворчала возмущенно, а потом довольно хрюкнула, уткнувшись носиком в смуглую эльфийскую шею.

   — Ты прямо сейчас хочешь об этом поговорить? — он недвусмысленно посмотрел по сторонам, и я заметила, что Валентин Валентинович с заинтересованным видом рассматривает нас, стоя на крыльце, что химик раскуривает трубку, прислонившись к углу здания, что еще человек пять с любопытством выглядывают из окон эфората.

   Черт.

   — Черт! — заорал как безумный ответственный дежурный.

   Я резко обернулась — действительно резко, в шее до черноты в глазах закололо. А когда, спустя мгновение, чернота рассеялась, я увидела, что Зойка с видом счастливым, но злобным жует нечто, что по виду напоминало кусок форменных эфорских брюк.

   Лошадь закусила удила, заржала испуганно и шарахнулась в сторону вместе c телегой и возницей, когда я только свернула на улочку, где меня ожидали мои спутники: Павлик с Оливкой на руках, Зойка и Афиноген, неожиданно полинявший в рыжий цвет.

   — Всем доброе утро! — поприветствовала я и улыбнулась дрожащей кобыле со всей любовью, на которую только была способна.

   Кобыла не подвела. Она истошно взвизгнула, словно пугливая сорокалетняя девственница, и понесла.

   Вот и славненько. Во-первых, я Павлика сразу предупредила, что лошади со мной не дружат. А во-вторых, я его еще не простила за безобразную выходку в эфорате. Как щит он меня, видите ли, использовал. Еще и лапшу на уши вешал, что о малышке радел. Засранец.

   — Сонь...

   Укоризненные взгляды на меня не действуют, пусть даже не старается. И потом, я не виновата в том, что лошади лучше всех животных волчью кровь чуют, особенно такую сильную, как у меня.

   — И что ты теперь предлагаешь? Пешком идти?

   — Я все свои предложения тебе еще вчера высказала, — ворчливо напомнила я.

   И не только насчет того, куда новый начальник Ивского эфората может засунуть свои извинения за безобразное поведение.

   — Я серьезно.

   Я тоже была крайне серьезна, когда возмущенно спрашивала, почему бабушка Оливки не может сама за ребенком приехать. Почему я должна тащить ее чадо через целый мир? На альтруистических началах, между прочим, вместо того, чтобы сидеть в своей лавочке и впихивать фанатикам-туристам гномьи подделки под старину.

   — Он на самом деле не может вызвать родственников малышки сюда, — сообщил мне Афиноген, недоверчиво рассматривая свой собственный рыжий хвост, которого у него еще вчера вечером не было. Что-то непонятное творилось с этим ангелом, хоть бы не заболел, а то поди потом, узнай, где и как его лечить, если кроме нас с Оливкой его никто не видит и не слышит. Ну, или почти никто.

   — Эльфийские правила приличия, — Афиноген выпустил хвост из лапок и мрачно посмотрел на меня.

   И вздохнул тяжело. И Павлик тоже вздохнул, сам по себе, независимо от ангела, а я чуть не взвыла от досады, потому что поняла, что от поездки отвертеться не получится.

   — Как ты вообще передвигаешься-то? — нахмурился Пауль.

   Я пожала плечами и без особой охоты призналась:

   — Есть специальная порода лошадей...

   Вот так и получилось, что еще вчера меня заботило только то, за какие шиши сделать ремонт в лавке, а уже сегодня весь Ивск шепчется о том, что я в серьезных отношениях с новым начальником эфората, у нас с ним внебрачная дочь, мы тайно заключили эльфийский брак, потому что родители знаменитого Пауля Эро против такого мезальянса. Действительно, где он, прекрасный и знаменитый, а где я — безумная хозяйка лавки сувениров, авантюристка и дрессировщица диких коз в придачу.