Поговорим о демографии - [58]

Население растет чрезвычайно медленно, хотя рождаемость — на пределе физиологических возможностей женщины. Смертность чудовищная, особенно младенческая. Пожилых и стариков в обществе нет: от немощных, начавших дряхлеть соплеменников избавляются.

Лишь за 50-м километром появляются кроманьонцы, люди современного нам типа (гомо сапиенс — человек разумный). Они не только воины и охотники, не только мастера, умеющие тщательно выделывать каменные орудия, но и художники. На 58-м километре попадаются наскальные росписи; для своих «фресок» первобытные, Микеланджело употребляют «масляные краски» — различные смеси глины и сажи с жиром. На 59-м километре рядом с человеком шагает первый прирученный зверь — собака. Одомашниваются и другие животные. Развивается скотоводство, а оно оказывается в 20 раз эффективнее охоты на угодьях равной площади. Но куда продуктивней, чем оно, — в 20–30 раз — будет земледелие.

Производство пищи растет. Ее излишки участвуют в товарообмене, концентрируются в более удачливых семьях, в более умелых и более сильных руках. Чаще слышится «все мое», как в известном диалоге злата («все куплю») и булата («все возьму»). Род, племя распадаются: отдельная семья становится самообеспечивающейся ячейкой общества; на сцену выходит частная собственность, к которой относятся не только вещи, но и люди; наряду с экономической мощью в руках меньшинства сосредоточивается политическая власть, которая помогает подчинять и эксплуатировать бесправное неимущее большинство. Расслоение усиливается, когда в 700 метрах от наших дней к охотникам, рыболовам и скотоводам добавляются земледельцы. Разделение труда и его следствие — раскол общества на классы — взрывают родовой строй; первобытнообщинная формация сменяется рабовладельческой.

Бывшие кочевники переходят к оседлости, возникают поселки, где жилища уже не пещеры, а землянки, мазанки, позже деревянные хижины, свайные постройки, для ничтожного меньшинства — каменные «палаты» (о быстром прогрессе строительства и архитектуры свидетельствуют египетские пирамиды, которые поднимаются в 500 метрах от сегодня).

На душу населения, которое исчисляется уже десятками миллионов, приходится гораздо больше продовольствия, но оно давно уже распределяется неравномерно: с одной стороны — кучка пресыщенных, с другой — массы голодных. Неравенство, несправедливость усугубляются в эпоху металлов, из которых изготовляется несравненно более мощное оружие (первые изделия из меди и бронзы — в 500 метрах от нас, железные — в 350).

Истребительные войны конкурируют с эпидемиями, мешая населению расти. Тем не менее к первой известной нам переписи, затеянной вавилонскими правителями по военным и налоговым соображениям, население оказывается примерно 40-миллионным. Разумеется, его численность во всем древнем мире определена гораздо позже — демографами XX века; тогдашним учетом охвачены лишь небольшие территории да и то неполно.

Остается 250 метров. Расцвет античной цивилизации, культуры, науки в Древней Греции. Ее наследником, будет Рим, где рабовладельческий строй достигнет своего наивысшего развития.

Менее 180 метров. Римский юрист Ульпиан составляет таблицу смертности, которая затем прославит его у демографов. Средняя продолжительность жизни — в пределах от 20 до 30 лет.

150 метров. Упадок, а затем и крушение Рима. Начинается средневековье, когда на развалинах рухнувшей рабовладельческой формации поднимается феодальная. Население — не одна сотня миллионов.

45 метров. Кругосветное путешествие Магеллана.

30 метров. Джон Граунт составляет таблицу смертности для Лондона. До 60 лет доживает менее 10 процентов новорожденных. Средняя продолжительность жизни по Граунту едва ли больше 20 лет.

30 метров. Английская буржуазная революция.

17 метров. Паровая машина. Население — свыше миллиарда человек.

Дальше продолжать и легче, и труднее: события все изученней, но и все многочисленней. На последних метрax 60-километровой дистанции все ярче разгорается электрический свет, все громче ревут моторы, поднимаются в воздух самолеты, стартуют в космос ракеты. А последние кадры нашей воображаемой кинокартины так насыщены событиями, что их не втиснуть в ленту, в множество лент, даже если воспользоваться средствами полиэкрана, циркорамы… Это наше сегодня. А завтра? Видеть будущее помогает прогностика, а делать его — плановость.

— Но можно ли «делать будущее», если речь идет о численности и структуре населения? Способно ли прогнозирование в этом случае помочь планированию? Вот, например, рождаемость. Кто властен над нею? Между тем ее понижение ведет к постарению общества. Повышение же ускоряет рост населения.

— Эти демографические процессы характеризуются известной самостоятельностью, но их независимость относительна, не абсолютна. Скажем, динамика рождаемости зависит от социально-экономических условий, аони управляемы. И если в будущем потребуется ее урегулировать, то здесь поможет высокая сознательность, свойственная людям коммунистического общества. Социализм уже доказал на практике разрешимость многих социальных проблем, которые были и остались неразрешимыми при капитализме.