Погоня за счастьем - [25]

Она выпрямилась в седле и повернулась к Кейт:

— Как я догадываюсь, вы — мисс Хардэм. Очень жаль, что вы не сумели привить вашим ученикам более приличные манеры, чем собственные.

Арабелла развернула лошадь и поскакала вдоль деревенской улицы. Она не смотрела по сторонам, но все-таки сознавала, что, хотя женщины и приседают перед ней, лица их при этом остаются неподвижными и все как одно выражают странное торжество.

Кейт смотрела ей вслед. Потом, успокоив Джудит, нагнулась, чтобы подобрать рассыпавшиеся колокольчики. Она уже успела устыдиться своей вспышки и искала себе оправданий. Но как ни старалась, не могла скрыть от себя истинной причины мгновенно вспыхнувшей враждебности к Арабелле. В ее голове стучали слова Ричарда: «В ней есть изящество и своего рода утонченность…»

Она не могла не признать, что он прав, и одновременно с этим открытием пришла первая тень сомнения. На чем, собственно, основаны ее чудесные мечты? На детской клятве, на нескольких словах любви, вырванных у Ричарда слезами? Но он так и не сделал ей предложения, вообще ни разу не заговорил о браке.

Когда они с Джудит вышли из леса, над ними, громко треща, пролетела черно-белая птица. Обыкновенная сорока. «Сорока — к печали…» — подумала Кейт.

Ричард стоял у окна гостиной, разглаживая кружевные оборки, примятые тяжелыми манжетами лилового камзола. В саду порывистый ветер беспощадно гнул и ломал хрупкие весенние цветы, расшвыривал яркие лепестки по мокрой земле, гнал по газону стайку прошлогодних листьев, раскачивал, невзирая на громкие, но тщетные протесты грачей, верхушки вязов, грозя опрокинуть гнезда с выводками птенцов. Дождь, набежавший с юго-запада и завесивший залив серым плащом, отстукивал бравурное стаккато по оконным стеклам.

Ричард отвернулся от окна и хмуро отметил, что из камина потягивает дымком. Он постарался увидеть комнату глазами постороннего. За двадцать лет, которые прошли со смерти матери, в этом доме ничего не изменилось. Он так редко позволял себе развлекаться, что мебель в гостиной месяцами стояла покрытая чехлами, которые слуги торопливо сдернули, едва на аллее показалась карета, где могла находиться дама.

Сквайры, которых он изредка приглашал к себе после охоты, или заходившие иногда любители наук, желающие воспользоваться телескопами отца, чувствовали себя уютнее в библиотеке, где обычно он сидел вместе с Кейт.

У этой длинной безликой комнаты с мраморным камином и сверкающими канделябрами, изящной мебелью, обитой парчой пастельных тонов, не было ничего общего с Кейт. Ричард сомневался, что она вообще заходила сюда, кроме того единственного раза, когда он показывал ей свой дом. В этой комнате словно до сих пор обитала тень его матери, и она также годилась для утонченной, невозмутимо-элегантной леди… такой, как Арабелла.

Сквозь шум ветра за окном он услышал, как у дверей остановилась карета. Джонатан соскочил с запяток на залитую водой дорожку и опустил ступеньку. Плащ Арабеллы, который девушка не успела подхватить, хлестнул его полой по лицу и сбил шляпу, которая весело понеслась по грязным гранитным плитам террасы. Лакей едва успел удержать на голове парик, и с его губ едва не сорвалось крепкое словцо. И тут же он услышал, как Арабелла пробормотала не произнесенное им слово и, подхватив полы плаща, прошла в дом.

Когда она вошла в гостиную и поздоровалась с Ричардом, на ее лице не было ни тени неудовольствия. Снова ее воздушная красота, окружавшая ее атмосфера юности и изящества, на мгновение ослепили его. Склонившись к ее руке, он невольно замешкался, так что ее отцу пришлось многозначительно кашлянуть. Арабелла улыбнулась ему в глаза, и ее щеки залил нежный румянец.

Дамы, на которых Ричард насмотрелся в Лондоне, были густо нарумянены и напудрены, их волосы были уложены в высокие причудливые прически. Он нашел естественный облик Арабеллы несравнимо более очаровательным.

Арабелла, упавшая духом оттого, что жизнь ее так резко изменилась к худшему, решила, что в ее новом окружении одеваться по моде будет напрасным трудом, а лондонские привычки покажутся в провинции дурным вкусом. Познакомившись с ближайшими соседями, она весьма уничижительно отозвалась о них в письмах к тете Мэри. Но у нее хватило ума понять, что если она хочет иметь хоть какой-то круг общения, то сама должна приспособиться к местным условиям. Она также узнала, проведя осторожную разведку, что кроме двух дюжих братьев, которые приносили с собой в гостиную дух конюшни, Ричард Кэррил был единственным холостым мужчиной в этом медвежьем углу королевства.

Если ей суждено получить в мужья деревенского сквайра, этот, по крайней мере, обладает приятными манерами и достаточно развитым умом.

Пока Ричард здоровался с ее отцом, Арабелла осмотрела гостиную. Комната была хороших пропорций и обставлена дорогой и стильной, хотя несколько старомодной мебелью. Она сразу мысленно принялась прикидывать, как здесь можно все усовершенствовать.

Ричард нарушил ее размышления:

— Как мило с вашей стороны, что вы решились выйти из дома в такой ненастный день.

Арабелла улыбнулась в ответ.

— Я уже поняла, сэр, что если дожидаться в этих краях хорошей погоды, то можно весь день пролежать в постели. Но сознаюсь, по пути сюда я несколько раз решила, что мы непременно перевернемся — дороги здесь просто ужасные.