Погоня за «оборотнем» - [77]

— Мы называем их «оборотнями».

— «Оборотни». Отличное название для книги.

— «Оборотень» — я, — сказал Барнс.

Она вскинула голову и недоверчиво, как дети, которых дурачат, спросила:

— И как же вы их убили?

— Агенты были убиты выстрелами в затылок, так же, как и таксист. Свидетеля, бездомного бродягу, я силой заставил выпить виски, и он задохнулся рвотной массой. Еще одного агента застрелили по моему приказу. Пятую жертву закололи мечом в половые органы.

Она отклонилась в сторону и искоса посмотрела на него:

— Вы это говорите серьезно?

— Да.

— Почему?

— Если я буду вести себя фривольно, то это вас не заинтересует. Согласны? — Барнс наклонился вперед, чтобы заглянуть под блузку. Хелен застегнула пуговицу.

— Я хотела спросить, зачем вы убили их?

Барнс откинулся на спинку стула и забросил ногу на ногу.

— В данный момент интереснее знать, почему ты все еще сидишь рядом со мной. Почему не выбежишь в холл, на улицу, не позовешь на помощь?

— Я полагаю…

— Ты мне не веришь?

— Нет, — ответила Хелен. — Нет, я действительно верю вам.

— И ты хочешь трахаться со мной, Хелен.

Она сделала вид, что не шокирована, но покраснела.

— Откуда вам известно мое имя?

— Пойдем в мой номер. Там более располагающая обстановка.

— Вы сказали, что прочитали статью в «Таймс» о моем недавнем успехе.

— И о том, что вы с мужем живете по разные стороны Штатов. Как это у вас получается?

— Мой муж занимается кинобизнесом.

— У него член в три тысячи миль длиной?

Она фыркнула:

— А у тебя?

— Нет. — Он достал бумажник, положил на столик деньги и встал. — Пошли.

Она отпрянула:

— Я буду кричать.

— Джон! — раздался голос.

— Пошли.

— Джон!

Хелен Генри вдруг осознала, что обращаются к ее собеседнику, и, повернувшись, увидела женщину, стоящую у входа в Палм-Корт. У нее была короткая мальчишеская стрижка. Вела она себя как человек, знающий, что делает.

— Помогите, прошу вас, — отчаянно вскрикнула Хелен Генри.

— Отойди от нее, Джон, — приказала Сюзан.

— Я разочарован в тебе, Сюзан, — с укором произнес Барнс. — Ты должна была положить меня на пол еще несколько минут назад.

— Отойди от нее.

Барнс положил руку на плечо Хелен Генри.

— Прошу вас, не надо.

— Все будет в порядке, Хелен. Так тебя зовут? — Да.

— Все будет в порядке, Хелен. Обещаю тебе. Делай, что я тебе скажу.

— Сюзан, ты совершаешь ошибку. — Но на самом деле он ее совершил — в зале теперь почти никого не было. Барнс не заметил, как официанты спровадили посетителей и не пускали новых. Ощущение тишины, ловушки и отверженности — он утратил былую внимательность и осторожность.

— Хелен?

— Д-да?

— Поднимись, Хелен. Оставь дипломат и записную книжку. Не беспокойся за них. Встань, задвинь стул и отойди в левую сторону. Хелен, ты знаешь, где лево, где право?

Хелен Генри неуверенно подняла левую руку, как первоклассница.

Сюзан улыбнулась:

— Неудивительно, что ты забыла, где право, а где лево… Вот так, Хелен. Теперь отходи. Медленно. А ты, Джон, положи левую руку на стол, чтобы я ее видела. Ты ведь ею можешь достать револьвер? Когда ты наставил его на Рэчел, я впервые заметила, что ты левша. Я никогда не видела, как ты пишешь. Мы обедали с тобой, но до сих пор не пойму, почему я не обращала внимания на твои руки? Может, ты ел только сэндвичи? Встань со стула, Хелен.

Хелен Генри бросила взгляд на Барнса, потом на Сюзан и снова на Барнса. Она стремительно встала, чуть не опрокинув столик, и стремглав понеслась к выходу. Барнс хотел воспользоваться моментом, чтобы вытащить револьвер, но Сюзан не спускала с него глаз.

— Еще у Рэчел, до того, как ты выхватил револьвер, я увидела связь между рубашками, которые ты так любишь, и человеком-аллигатором, о котором говорил бедняга Хью Морган. Поэтому я не отреагировала на твой сигнал опасности. Что касается волос, то они у тебя отличаются от волос Пола, и мне было не совсем ясно, на кого он намекал своей прической, а вот контактные линзы оказались сюрпризом. Ты настолько тщеславен, Барнс, что, не желая носить очки, пользуешься линзами. Даже Джоанна не подозревала об этом. С телефоном ты тоже сглупил, Джон, так же как и с клубом, в котором ты состоял вместе с Аланом Мэдденом. Как опрометчиво ты поступил, обделывая дела с «Невозмутимым Д» по телефону! Ты классический проходимец и должен ответить по заслугам.

Барнс расхохотался:

— Если я классический проходимец, то ты отчаянно блефуешь, Сюзан. Только в кино правильные ребята говорят нехорошим парням, как они их вычислили. Слишком много слов, но чем ты их можешь подкрепить? Где твои доказательства? В сумке? Никогда не носи в ней таких важных документов.

— Ты скрывал, что когда-то занимался борьбой. Ты стыдился, да? Ты жалеешь, что не занимался более престижным видом спорта. Теннисом или греблей, например. Пол занимался греблей и выступал за армейский клуб. Я помню, как ты презрительно отзывался об этом, но в душе завидовал. Тебя не устраивал твой имидж, ты хотел иметь свое бюро, компанию. Тебе не составило труда предать нас, потому что ты нас презираешь. Ты — сноб, Барнс.

Да, все было просто. Он занимался борьбой, так как для тенниса он был недостаточно дисциплинирован, а для гребли ему не хватало роста. И как легко он отказался от занятий борьбой ради развлечений! И так же, как он предал борьбу, с такой же легкостью он предал интересы агентства ради денег, наркотиков и секса. Все очень просто.