Погоня за «оборотнем» - [74]

Клиенты Рэчел — коммивояжеры, отставные полицейские, пилоты воздушных лайнеров, стюарды, заштатные комики ночных клубов, музыканты, певцы, члены воровских шаек, трущобные миллионеры, тонкие, как змеи, и толстые, как свиньи, психопаты-убийцы, кубинские наркодельцы, арабские торговцы оружием. За пятьдесят баксов она дает трахнуть себя один раз, а за сто — столько, сколько пожелает клиент.

Тебе известны расценки потому, что ты их узнал у Джерома, а он по твоей просьбе спросил у своего друга-сутенера Уоррена. (Интересно, чем же занималась Дарби до того, как начала дрессировать собак в клубе?) Джером полагает, что Рэчел — твоя бывшая подружка, которая сбежала от тебя в великолепный Майами-Бич за славой и богатством. Иначе с какой стати тебе шпионить за ней с биноклем и спрашивать о стоимости ее услуг? Джером считает, что когда ты в полной мере убедишься, что Рэчел — конченая наркоманка и проститутка, ты возьмешь свой «смит-вессон» 38-го калибра и убьешь Уоррена, Рэчел и себя. Джером не выдаст твоих намерений Уоррену. После исполнения твоих замыслов ему вернется, несомненно, «смит-вессон» стоимостью в сто пятьдесят долларов.

Джером не подозревает, какое ты испытываешь наслаждение от падения Рэчел, от того, как она неуверенно идет в красных туфлях на шпильках. Ты получаешь удовольствие, видя, как Уоррен бьет ее наотмашь по лицу и орет на нее. Ты замечаешь следы от уколов, когда перчатка съезжает с ее руки. Рэчел настолько (?дурманена наркотиками, что ей безразлично, как она выглядит. С утра она нюхает «соду», и это ее завтрак. Потом следуют наркотики посерьезней. Тебе нравится идти за ней в аптеку-закусочную на Линкольн-Роуд-Мел и наблюдать, как она пытается вспомнить, на какой полке лежит препарат «Н». Ты радуешься, видя ее бескровное лицо, когда она выходит на улицу под палящее солнце, обслужив утреннего клиента. Затем ее подзывает иностранец и лапает, говоря скабрезности, а она делает вид, что ей нравятся эти «остроумные» шутки. Иногда ты подходишь к ней близко, как бы приценяясь, и не опасаешься, что она тебя узнает. Ты загорел, носишь шорты и майку или мешковатые брюки и пеструю рубашку. У тебя короткая стрижка — с длинными волосами ходить в такую жару невыносимо. Ты подходишь к ней, осматриваешь со всех сторон и с пренебрежительным видом уходишь, так как у тебя на нее не стоит.

Глава 35

— Алан Мэдден?

— Да.

— Улыбайся и садись на заднее сиденье красного «плимута».

— А то что? — с ухмылкой спросил Мэдден. — Выстрелите мне в коленную чашечку, и я проведу остаток жизни на костылях, мучаясь вопросом, кто была эта женщина?

— В машину!

— У меня деловая встреча за завтраком. Не возражаете, если я зайду в зал «Русский чай» и оставлю записку моему гостю?

— Я уже отменила твою встречу, Алан. Садись в машину, а то яйца отстрелю.

Мэдден расхохотался, но выполнил приказ. Сюзан тоже села в машину.

— Поехали в парк, Генри.

— А, Генри, привет, — сказал Мэдден. — Давненько не виделись.

— А, Алан.

Мэдден еще раз взглянул на Сюзан:

— Теперь я припоминаю. Ты Сюзан Ван Митер.

Аронсон поехал на восток по Пятьдесят седьмой и повернул на север на Шестую.

— Ты все эти дни занят нужной кропотливой работой, Алан, — начала Сюзан. — Ты работаешь на адвокатские конторы, а их клиенты — корпорации, являющиеся объектом посягательств. Твоя задача — предотвратить поглощение одних корпораций другими путем сбора негативной информации о последних: тайные операции, любовные дела и связь с организованной преступностью. Ты получаешь интересующие тебя сведения от бывших служащих, «имеющих зуб» на свою компанию, конкурентов, поставщиков, клиентов. Ты не гнушаешься платными информаторами, тайной съемкой, графологическим анализом и даже обычными кражами.

Компания, являющаяся объектом посягательств, ставит в известность конкурента, что в случае продолжения попыток неблаговидной деятельности она имеет моральное право предать огласке собранные тобой сведения. В идеале — они могут договориться.

— Да, я копаюсь в старом дерьме, — подтвердил Мэдден, — чтобы одни люди смогли вылить его на головы других.

— И тебе это превосходно удается, — заметила Сюзан. — У тебя дома в Сейнт-Люке, Сэг-Харборе, вилла в Барбадосе, «мерседес» и мощный блейзер.

На въезде в парк играл диксиленд.

— Да, я преуспеваю, — подтвердил Мэдден, — но эта маленькая поездка напоминает мне, что все это преходящее, и мои клиенты будут расстроены, когда узнают о моей запятнанной репутации.

— Тебя уволили с секретной правительственной службы за гомосексуальные связи — будем откровенны. В свете последних сводок с медицинского фронта твое сексуальное пристрастие не самое безопасное, даже если твои партнеры с Уолл-стрит. Увольнение твое прошло без шума, но теперь об этом многие могут узнать из газет.

— Если?

— Если ты не скажешь нам, о чем вы разговаривали в ресторане с Джоном Барнсом.

— А, так это ты там был, Генри? — спросил Мэдден. — В последнее время я плохо вижу на расстоянии без очков. Я не подумал, что следовало приглядеться к тому человеку получше.

— Не отвлекайся, Алан. Отвечай на вопрос.

Они проехали мимо озера.

— Я, собственно, сказал Барнсу: «Вы меня не узнаете?»