— Э... хм!..
Опять что-то странное скользнуло по лицу Лопатина.
— Ну, результаты очевидны, — продолжал Перлович, почему-то вдруг понизивший тон. — Всеобщий торговый застой, пустота наших рынков...
— Да, вот, например, крупная фирма Хмурова (она рушилась еще до моего приезда): я уверен, что главным образом тут повлияли те причины, которые вы сейчас высказали!
— Между прочим они... но...
— Вы позволите?
Лопатин снял кувшин с вином и налил стакан своего гостя...
— Да, я вам, кстати, хотел сообщить, так сказать, объясниться по поводу той последней неприятности, невольной, впрочем, совершенно невольной... это я говорю насчет подряда на крупу и перевозку тяжестей караванным путем. Вы на меня, вероятно, не будете в претензии, если узнаете, в чем дело!
— Я уже знаю, — произнес Перлович, — и вы видите, я теперь у вас, — значит, о неудовольствии моем не может быть и речи!
— Я так и думал. Я ничего решительно не знал... Присылают ко мне спросить цены, по каким бы я мог взяться за то и другое; я сказал; вдруг — бац! Узнаю, что вы еще прежде меня назначили большие. Я хотел отказаться, но нельзя было: губернатор настаивал... вы понимаете сами...
— Понимаю. Я здесь потерял около десяти тысяч, это самое меньшее!
— Мне предлагали другой подряд еще, но я ни за что не возьму его и предоставляю его вполне и нераздельно вам. Остальные конкуренты вам не страшны... вот разве...
— Я назначил цены крайние, какие только возможны; за пределами этих цен — убыток... Верьте вы моей пятилетней опытности...
— Удивительно, я был даже поражен, прочитав в интендантстве ваше заявление. Такая дешевизна!
— А вы его разве читали?
Перлович вздрогнул и задвигал креслами.
— Случайно!
— Я вот именно по поводу этого и хотел переговорить с вами... Мы составляем здесь главную силу... Подорвать эту силу можем только мы сами же. От нас же зависит, чтобы эти силы удвоились, удесятерились... даже более того...
— Я понимаю; вы мне предлагаете союз?
— Не совсем, а добросовестное, братское разделение по специальностям, — именно то разделение, о котором я вам говорил как-то на прошедшей неделе в караван-сарае и сегодня, при начале завтрака!
— Я вполне соглашаюсь с вами и принимаю ваше предложение...
Лопатин протянул через стол свою широкую ладонь, Перлович протянул свою. Над остатками блюда с котлетами совершилось дружественное рукопожатие.
— Вот, например, вы затеваете в обширных размерах улучшение местного шелководства...
Лопатин приподнял брови и отделил несколько свою спину от задка кресел.
— Выписываете машины, специалистов...
— Вы это почему знаете?
— Случайно!
— Гм...
— Наконец, дело само так велико, что приготовлений к нему скрыть невозможно...
— Особенно, принимая в расчет вашу пятилетнюю опытность!
— Хотя бы и так. Я сейчас же поставил себе непременным долгом не мешать вам в этом ни прямым путем, ни косвенным... Я даже прекратил работы на своих ходжентских шелкомотальнях!
— Но, кажется, они и без того не пошли бы у вас, по другим причинам?
— Могли бы пойти; но я прекратил, и прекратил их с единственной целью предоставить эту промышленную отрасль безраздельно вам!
— Это очень любезно и великодушно!
Обе руки опять соединились, только ниже, так что парусиновый рукав Перловича запачкался в красноватом соусе котлет.
— Это только выгодно для меня, потому что я рассчитываю на подобную же услугу с вашей стороны!
— Весьма практично. Мне остается только позаботиться, чтобы ваши расчеты сбылись!
— С такими средствами, как у вас, и с вашим знанием дела... — начал Перлович.
— С такой предприимчивостью и опытностью, как ваша, — перебил его Лопатин, — дела каждого из нас могут пойти блистательно!
— Конечно; и от нас же зависит, чтобы дела наши лопнули окончательно (видите, как я откровенен): стоит только нам придерживаться той подрывной системы, которой держатся все эти Захо и прочие...
— Итак...
— Итак, я очень даже рад, что случилось это недоразумение: я говорю о перехваченном вами моем подряде!
— Перехваченном... гм! Это выражение не совсем верно!
— Как бы то ни было, но это подало повод к теперешнему нашему объяснению, результатом которого я более, чем доволен!
— Я тоже!
Собеседники помолчали несколько минут. Лопатин по временам исподлобья взглядывал на своего гостя. Перлович наблюдал за хозяином, выглядывая из-за корзины с фруктами.
Синий дым от сигар тянулся над столом и слегка колебался, поднимаясь все выше и выше к штучному потолку в туземном вкусе. С улицы доносился стук экипажей, топот верховых, выкрикивание мальчиков-таджиков, торговцев фруктами и разными сластями. Перловичу показалось, что хозяин начал дремать, по крайней мере, он заметил чрезвычайно продолжительный кивок его головы. Он поднялся со стула.
— Надеюсь, мой уважаемый Иван Илларионович, что как-нибудь и вы соберетесь ко мне запросто позавтракать. Я всегда дома от трех часов до шести!
— Непременно, непременно, — поднялся тоже Лопатин, — буду... вероятнее всего, завтра же буду; мне тоже хотелось бы присмотреть себе место для дачи в вашей стороне. Вы мне дадите кое-какие указания?
— С удовольствием... Итак, до завтра!
— Я велю сейчас подать вашу лошадь... Эй! Федот! Максим! Кто там?
