Погоня за миражом - [20]

Она не была наркоманкой и девочек своих оберегала от привыкания. Прекрасно понимала, что при ее работе необходимо иметь ясную, не задурманенную голову. Раз в неделю пара сигарет с травкой, щепотка кокаина, таблетка «фэнтази» — и мир расцветал всеми цветами радуги. Исчезало все, что могло вызвать стыд, робость, застенчивость. Абсолютная свобода. И никакой ломки назавтра. Так, легкое головокружение и вялость, которые быстро проходят.

Но худенькие, щуплые девчонки уже надоели Тихоне. Она мечтала о Тамаре. Однако все ее попытки для начала хотя бы подружиться, натыкались на глухую стену — главбух Тамаре не нравилась. Не нравился ее мужиковатый вид, ее джинсы и свитера, ее манера прижиматься всем телом, пригласив потанцевать на издательской вечеринке, поглаживать руку, бедро, грудь, нашептывать какие-то странные сюсюкающие слова, раздевать взглядом. Ее тусклые невыразительные глазки излучали похоть, Тамара не понимала этого, это пугало и отталкивало ее. Лидия Николаевна не раз приглашала ее домой — на праздники, на вечеринки, Тамара под любым предлогом отказывалась. Что-то удерживало ее от сближения с Тихоней, хотя Тамара знала, насколько зависит ее работа, работа всего торгового отдела от бухгалтерии.

Тамаре предстояла командировка на очередную книжную ярмарку в Москву. Как обычно, ее должен был сопровождать Шевчук. В конце дня она зашла в бухгалтерию за документами и деньгами. Лида встретила ее с распростертыми объятьями.

— Сейчас все подготовим, Томочка, не беспокойся, Кстати, звонил Владимир Васильевич, просил, чтобы ты получила и его командировку. И еще одна новость: я перевела твои дивиденды за первый квартал в валюту. — Тихоня подала Тамаре толстый конверт. — Распишись в ведомости. Довольна?

— Еще бы, — улыбнулась Тамара. — При нынешней инфляции… Большое спасибо, Лидочка.

— Как говорит Боря Ситников, спасибо на хлеб не намажешь и в стакан не нальешь, — засмеялась главбух. — У меня сегодня девичник. Приходи в семь, а? Посидим, потреплемся, побалдеем… И не сочиняй, что у Вадима педсовет, а у Катеньки грипп. Пожалуйста…

— А что за повод? — Тамара заколебалась, она так часто отказывалась от Лидиных приглашений, что почувствовала себя неловко.

— Повод серьезный: день рождения моей кошки Дуськи. Можешь подарить ей ленту для банта. Она у меня беленькая, ей голубой бант подойдет. Или розовый.

— Так и быть, подарю твоей Дуське бант, — улыбнулась Тамара.

— Адрес не забыла?

— Помню. К семи приду. Только ненадолго, извини.

Глава 10

В спальном вагоне Шевчуку и Тамаре досталось купе на двоих. Едва отошел поезд, переоделись, умылись и сели ужинать: дел перед отъездом было столько, что оба не успели поесть.

— Что у тебя с губами? — спросил Шевчук, разливая по стаканам коньяк. — Перецеловалась?

— Было дело… — Тамара вымученно улыбнулась и придержала его руку. — Мне чуть-чуть, я еще со вчерашнего не отошла. Отмечали день рождения Дуськи.

— Это еще кто такая?

— Кошечка. Беленькая, ангорка.

— Совсем оборзели. — Шевчук толстыми кружочками порезал лимон. — Это чья же? У вас вроде серая.

— Тихони. Я вчера в таком странном месте побывала, вспомнить тошно.

— Она к тебе приставала? — догадался Шевчук.

— Мягко сказано. Извини, но она меня чуть не изнасиловала. Ты у нее после новоселья бывал?

— Нет. Она нашего брата не жалует. А вообще-то мне ее и на работе — выше крыши. Кстати, я давно подозревал, что она лесбиянка.

— Что ж ты мне не сказал? Может, я не вляпалась бы в это дерьмо.

— А как сказать? Это ведь только предположения. Мало что покажется… Есть в ней что-то… не женское, мужицкое, неужели не замечала?

— Замечала, конечно, но мне и в голову не приходило…

— А мне приходило. Молодая, одинокая, а мужчин сторонится. Вывихнутые у человека мозги, что с этим поделаешь.

— Но я-то тут при чем? — Тамара выпила глоток коньяка, взяла лимон. — У меня мозги нормальные, для меня это — сумасшедший дом. Она девочек приучила: Нину, Валю, Наташу. Я раньше все удивлялась — чего это у нас не бухгалтерия, а какой-то проходной двор: то и дело новенькие. Оказывается, она непослушных выживала, кадры для себя подбирала. Удивительно, неужели никто не пожаловался Пашкевичу?

— Я слышал, племянница Аксючица жаловалась. Ну и что? Он Лиду и на десяток девочек не променяет. Она у нас неприкасаемая. Все его деньги в ее руках, шутка ли.

— А все-таки противно это, — вздохнула Тамара. — Она из них наркоманок сделает, всю жизнь поломает. И вообще… Зачем двоих, троих? Завела бы себе одну подружку, если уж иначе не может, и развлекалась.

— Наверное, в этом весь кайф, когда несколько. Вспомни книги Сильвии Бурдон.

— Книги-книжечки… Знаешь, кто мы на самом деле, Володя? Отравители.

— Не преувеличивай. Нормальный человек, прочитав книгу о лесбиянках или голубых, ни тем, ни другим не станет, как и не пойдет резать людей, прочитав самый кровавый триллер.

— Нормальный — возможно, но в мире полно ненормальных А дети, подростки с неустойчивой психикой и неуемным любопытством?. И вообще… Я ее по щекам отхлестала, еле вырвалась. Как нам теперь вместе работать, ума не приложу.

— Не думай об этом. Ты ей не подчиняешься, проглотит. Делай вид, что ничего не было, уверен, она поступит так же. У нее нет иного выхода. — Шевчук отломал куриную ножку. — Как Вадим? Давненько я его не видел.