Погоня - [44]

— У вас есть новости об Иване? — женщина настороженно смотрела на Девяткина, сразу угадав в нем начальника.

— Нет новостей, — сказал Девяткин. — Просто хотел задать пару вопросов.

Женщину звали Елена Марковна Глебова, она была матерью мальчика, с которым Инна дружила в ту пору, когда ей разрешали посещать обычную школу. Девяткин объяснил, что в данный момент он ищет эту самую девочку, которая тоже пропала. То ли сбежала из дома, то ли была похищена, — это еще предстоит выяснить.

— Инна? — переспросила Глебова. — Да, да… Припоминаю. Хорошая девочка. Они вместе иногда уроки учили.

— Иван иногда вспоминал ее?

— Не могу точно сказать.

— Иван ей звонил?

— Нет. Кажется, он хотел позвонить, но не знал ее нового телефона. Кажется, девочка то ли переехала на новую квартиру, то ли что… Они с Иваном не общались последние два года.

По полу скользнула тень, в дверном проеме выросла высокая, под самую притолоку, мужская фигура.

— Можно присутствовать? — густым басом спросил мужчина.

— Это мой супруг Петр, — женщина поднялась и снова села.

Мужчина как-то неловко боком пробрался к окну и устроился на низкой кушетке сбоку от жены. Редкие длинные волосы, зачесанные на затылок, обнажали высоченный лоб мыслителя. Окладистая борода покрывала впалую грудь.

— Мы старались найти Инну, — продолжил Девяткин. — Но, видимо, придется заняться и вашим мальчиком. С вами уже разговаривали полицейские, протоколы я читал. Но кое-что надо прояснить. Давайте начнем сначала. С того дня, когда Иван убежал из дома. Итак, вы вернулись с работы…

Девяткин посмотрел в глаза Елене Марковне. Петр ничего не говорил, не лез с вопросами. Он сидел прямо, будто аршин проглотил, обозначая свое присутствие покашливанием в кулак.

Глебова рассказала, что в тот день задержалась на службе, а когда вернулась, сына не было дома. Мальчик не пришел ночевать, они с мужем не спали ночь. Иван и прежде удирал из дома, но ночью или утром всегда возвращался. Но не в этот раз.

Первые дни после исчезновения Ивана из отделения полиции им звонили. Сообщали, что мальчик жив, его видели то на железнодорожных путях у Рижского вокзала, то возле заброшенной водокачки, где ночуют бродяги. Но вот прошел месяц, а его нет. И звонков из полиции больше не слышно.

— Тот день, когда исчез Иван, был каким-то особенным? — спросил Девяткин. — Что-то произошло?

Отец нервно покашлял в кулак. Глебова пожала плечами.

— Это был обычный день, — сказала она. — Школьные каникулы. Глеб играл в футбол в школьном дворе. Вечером он пришел. Сказал, что вернется через четверть часа и ушел. И все.

— Я так понимаю, что в доме оставался ваш муж? — спросил Девяткин.

Супруги переглянулись.

— Да. Петр временно без работы. Он все время дома. Приходится звонить в разные места по поводу трудоустройства.

Петр одобрительно покашлял в кулак.

— И давно вы без работы? — Девяткин посмотрел на Петра.

— Десять месяцев, — ответила за мужа Елена Марковна. — Ну, чуть побольше.

— Почему вашего сына оставляли на второй год?

— Вы не подумайте, что мальчик тупой. Или умственно отсталый, нет. В начальной школе он был отличником. А потом как-то зимой заболел, сильно отстал. И так и не смог наверстать. Я нанимала ему репетитора по математике…

Женщина осеклась на полуслове, повернула голову и как-то робко посмотрела на мужа. Тот, видимо, не одобрял идею с репетитором. Мужчина погладил ладонью шелковистую бороду и покашлял в кулак, и Елена Марковна закончила мысль.

— Но муж сказал, что ребенок должен сам… Своими усилиями догнать одноклассников. Без помощи репетитора. Надо только постараться. Ивану прилежания не хватает.

Петр неодобрительно покашлял, давая понять, что разговор зашел слишком далеко и куда-то не туда. Совершенно необязательно рассказывать посторонним людям, тем более полицейским, о семенных проблемах, которые к делу не относятся.

— Ваш сын стал отставать в учебе, и его оставили на второй год? Я правильно понял?

— Ну, и времени у него не хватало. У сына голос хороший, слух прекрасный. Как раз в четвертом классе его сделали запевалой в церковном хоре. Мой муж — глубоко верующий человек, православный христианин. Он помогал сыну найти, ну, как бы это сказать… Найти свою дорогу к храму, к богу. Понимаете?

Петр погладил бороду и тихо покашлял, мол, теперь правильно.

— Вы практиковали телесные наказания? — Девяткин повернулся к Петру и внимательно посмотрел на него.

— Я стараюсь жить так, как велит мне господь, — ответил Петр густым басом.

— То есть ребенка вы били, — кивнул Девяткин.

— Наказывал. Никакие законы не запрещают отцу наказывать своего сына. Ибо в Библии сказано…

— Я не в том настроении, чтобы вникать в вопросы богословия, — отозвался Девяткин. — Итак, в тот день, когда Иван, не дождавшись с работы мать, убежал из дома, — вы его снова избили. И, видимо, сильно. Почему?

— Я слышал глас божий, — угрюмо пробормотал Петр.

— Возможно, вы его слышали, но что-то не так поняли. Почему вы били сына?

— Он перестал верить в бога.

— Расскажите все, как было.

— Он пришел в рваных брюках. Я поставил его в угол и заставил прочитать «Отче наш». Он не захотел. Тогда я снял ремень и отстегал его. Он плакал на этом вот диване. А потом выскользнул из квартиры.