Погоня - [40]

Глава четырнадцатая

Девяткин позвонил, и, подождав немного, постучал кулаком в запертую дверь. С другой стороны слышались шорохи и скрип рассохшихся половиц.

— Уголовный розыск, открывайте, Сикорский, — сказал он. — Иначе вышибу дверь.

Снова заскрипели половицы, повернулся ключ в замке. На пороге возник немолодой мужчина, одетый в халат с восточным рисунком.

— К чему такие крайности? Живу я тихо…

Девяткин, оттеснив хозяина плечом, прошел в комнату и, остановился посередине. Кажется, что он попал не в жилое помещение, а в мастерскую по ремонту компьютеров или радиоприемников. Открытые стеллажи, забиты радиоаппаратурой. Три конторских стола, стоящие в ряд, завалены бумагами. Поверх бумаг микросхемы, материнские платы компьютеров, провода в катушках, три коротковолновых рации, выносные микрофоны, видеокамера и дымящийся паяльник на железной подставке.

— Я смотрю, у вас, Сикорский, большое хозяйство, — сказал Девяткин и раскрыл перед носом хозяина служебное удостоверение. — Работа кипит?

— Это не работа, баловство, — Олег Сикорский скромно опустил глаза. — Я заядлый радиолюбитель. Копаюсь в старых приемниках… Себе в удовольствие. Если вам, гражданин начальник, надо починить технику, только скажите.

Девяткин занял хлипкий стул.

— Эх, Олег Николаевич, любопытство вас когда-нибудь погубит, — Девяткин закинул ногу на ногу. — Вас лишили лицензии частного детектива. Но вы, как вижу, продолжаете заниматься любимым делом. Сменили адрес. И решили, что в съемной квартире вас не найдут. По-прежнему суете нос в чужую жизнь. Слушаете телефонные разговоры, взламываете компьютеры, ведете слежку за неверными супругами. Видно, горбатого могила исправит.

— Это в каком же смысле? — насторожился хозяин.

— Пока я фигурально изъясняюсь, образно. По закону я обязан вызвать сюда оперативников, изъять всю эту аппаратуру и так далее. А вас задержать. На этот раз условным тюремным сроком вы уже не отделаетесь. Жизнь заключенных сами знаете какая. Частных ищеек недолюбливают. Так что, до могилы — один шаг. Ну, что скажете?

Сикорский опустился на второй стул и сдвинул тюбетейку на затылок, решив, что слова незваного гостя не пустая угроза.

— Но я… Я всегда хотел, как лучше. Если ко мне обращались люди со своей бедой, я просто не могу отказать. По доброте душевной.

— Сделаем так. Вы мне расскажете о своем недавнем расследовании. Насколько я понимаю, художник Сергей Осипов дал вам какое-то поручение. И заплатил за работу. Но вы этого поручения не выполнили. Я хотел бы услышать эту историю от начала до конца.

Сикорский свел брови и раздумывал минуту. То ли не знал, с чего начать, то ли прикидывал, как половчее соврать. Он прикурил сигарету и сказал:

— Я взялся за дело, потому что Осипов хорошо заплатил. И само расследование не сулило никаких сюрпризов. Казалось не слишком сложным.

Он потянулся к столу, взял пепельницу. Затем откашлялся и продолжал. Некоторое время назад Сергей Осипов позвонил Сикорскому, представился и сказал, что у них есть общая знакомая, которой детектив в свое время помогал. Сикорский назначил встречу возле входа в Измайловский парк. Осипов оказался приличным человеком, довольно известным художником, чье имя было на слуху несколько лет назад, но теперь его уже мало кто помнит. Он жил где-то за городом, где именно — тщательно скрывал. Иногда совершал наезды к бывшей любовнице Анне Гаспарян, но надолго у нее не задерживался.

Несколько лет назад Осипов расстался с женой. Она вскоре вышла за другого человека, но скончалась от болезни. Осталась дочь, которая проживала вместе с отчимом. Сам Осипов уехал из Москвы, так сложились обстоятельства, что он должен был скрываться. А недавно прочитал в газете, что его дочь Инна подверглась сексуальным домогательствам со стороны отчима, а впоследствии бежала из дома. Отец решил найти Инну, поэтому обратился за помощью к частному сыщику.

Он хотел бежать вместе с ней за границу, исчезнуть навсегда. Сикорский получил аванс и приступил к делу. Он навел справки о девочке и ее отчиме. И тут задумался: Дробыш оказался человеком, с которым связываться себе дороже. Богат до неприличия, со связями наверху и темным прошлым. Сыщик хотел отказаться от дела и вернуть аванс, но Осипов настаивал, просил, обещал большие деньги, чуть не на коленях ползал. И Сикорский решил, что помочь человеку можно, если действовать с умом.

Он посетил школу, где прежде когда-то училась Инна, поговорил с учителями, слепив себе документы министерского инспектора. Затем встретился с ее бывшей школьной подругой и мальчиком из ее класса Иваном Глебовым. Мальчишка сперва разговаривать не хотел, потом стал врать, будто Инну он плохо знал.

После последнего разговора с Глебовым возникла уверенность, что мальчик знает, где находится Инна. И надо бы за ним присмотреть. Своего мобильного телефона у Ивана не было, это облегчало задачу. Тогда Сикорский подключился к домашнему телефону семьи Глебовых, стал слушать разговоры. Поначалу результата не было.

Но дней десять назад позвонила какая-то девочка и, не назвавшись, назначила встречу на заднем дворе больницы, закрытой на ремонт. Слышимость была плохая, много посторонних шумов, какой-то треск. Да и сам разговор совсем короткий. Всего несколько реплик. Запись сделана на обычный диктофон, чтобы потом никто не заподозрил, будто Сикорский что-то смонтировал на компьютере и тянул деньги с безутешного отца.