Погоня - [39]

— Я думаю: просидим тут еще неделю без толку — и шабаш, — сказал Лебедев. — Мы и так тут трое суток потеряли. К Гаспарян он все это время ни разу не приходил, не звонил даже. Возможно, он тут никогда не появится.

— Надо ждать, — ответил Девяткин.

* * *

Лебедев вытянулся на раскладушке, уткнулся в подушку. Девяткин стоял у окна и смотрел на окна Анны Гаспарян. Он подумал, что квартира уютная и обставлена со вкусом, не то что его холостяцкая берлога, куда приличную женщину неудобно пригласить.

Он подошел к магнитофону, щелкнул переключателем и надел наушники, чтобы не беспокоить Лебедева. Теперь он слышал, как в соседней квартире разговаривают две женщины, мать и дочь.

— Света, ты отнесись к нему внимательно, — голос женщины искажали помехи, поэтому он казался низким, дребезжащим. — Ты ведь уж взрослая совсем… Замуж пора…

— Мне он не нравится, — голос Светы, напротив, был высоким.

— Он добрый. Подарки дарит.

— У него лысина. Он старый, мама.

— Пятьдесят три года. Это разве старый?

— Я не хочу его. У него изо рта плохо пахнет. Я не могу с ним.

— Но он же хороший.

* * *

Девяткин снова подошел к окну. На треногах установлен фотоаппарат с мощным объективом. Он приник к объективу камеры. Женщина, поджав ноги, по-прежнему сидит на диване. Раздался телефонный звонок, она протянула руку к тумбочке и сняла трубку.

— Это я, Сергей, — голос Осипова звучал совсем близко, будто он сидел в соседней комнате. — Я скоро буду.

— Скажи, как дела?

— Ничего не получилось. Ничего. Я выбросил деньги на ветер. Этот Сикорский просто трус. Тряпка, а не мужик. Морочил мне голову, а потом, в решающий момент, наложил в штаны. Надо искать другого человека. Ладно, это не для телефона. Потом все расскажу. Скоро буду.

Запищали гудки. Девяткин перевел бинокль на окно этажом ниже.

За столом, заставленным бутылками, сидел мужчина в майке. Человек таращился в телевизор и пил пиво из высокого стакана. Девяткин стал смотреть на другое окно. Тут свет был неяркий, его давала лампа под однотонным бежевым абажуром, стоявшая на прикроватной тумбочке.

На разложенной двуспальной кровати сидел мужчина. Из одежды на нем были только трусы. Мужчина чего-то ждал, он нетерпеливо постукивал кончиками пальцев по голому колену и посматривал на дверь. Наконец в проеме показалась молодая женщина, одетая в полупрозрачную рубашку. Девяткин на глаз определил рост женщины и размер бюста. Сглотнул слюну и слегка заволновался.

Женщина подошла к своему избраннику, погладила его по щеке ладонью и что-то сказала. Тот поднялся, вышел из комнаты, но через пару минуту вернулся, видимо, наскоро побрившись. Женщина, лежа на кровати, улыбалась. Ее кавалер сел к столу и измерил давление. Потом проглотил таблетку, запив ее глотком воды из стакана.

Он лег на кровать, отвернулся от женщины и погасил свет. Девяткин разочаровано вздохнул, поняв, что обманут в лучших надеждах, интересного зрелища он не увидит.

* * *

Он перевел бинокль на окна квартиры Анны Гаспарян, но почему-то решил, что смотрит куда-то не туда, так изменилась обстановка. Хозяйка уже не сидела на диване, она стояла посередине комнаты, точно под люстрой, и прижимала ладони к груди, будто боялась, что халатик распахнется. Перед ней боком к окну замер мужчина в черном плаще с поднятым воротником, на голове кепка. Видимо, он что-то говорил, но звука в наушниках почему-то не было.

Девяткин, не выпуская бинокля, шагнул к пульту, пощелкал переключателем, но по-прежнему было тихо. Гаспарян отступила на шаг к дивану. Она мотала головой и что-то говорила. Щеки, вдруг разрумянившиеся, блестели от слез.

Девяткин щелкнул каким-то переключателем и понял: он сделал что-то не так. И окончательно запутался с этой техникой.

— Лебедев, подъем, — крикнул он.

Заскрипела раскладушка, Лебедев засопел громче. Девяткин видел, как мужчина сделал шаг к Гаспарян. Женщина продолжала говорить, прижимая руки к груди. Человек размахнулся левой рукой и ударил ее по лицу. Женщина качнулась вправо, кажется, она была готова упасть, но шагнула в сторону и устояла на ногах. Она что-то говорила быстро и горячо. Мужчина стоял, не двигаясь, левая рука опущена, правая в кармане плаща. Было слышно, как поворачивая за угол, в темный переулок, гремит трамвай.

Мужчина вытащил руку из кармана и сделал какое-то быстрое, едва уловимое движение, выбросив руку вперед и тут же опустив ее. Анна Гаспарян схватилась ладонями за горло и широко открыла рот. Даже отсюда было видно, как сильно дрожит нижняя челюсть, а по светлому халату от горла на грудь расплывается бордовое пятно. Мужчина отступил в сторону, постоял и вышел из комнаты.

Гаспарян опустила руку и, упираясь ладонью в пол, медленно легла. Она шевелила губами, будто с кем-то разговаривала. Кровавое пятно уже разошлось по груди и опустилось до живота.

— Беги, — прошептал Девяткин и тут же заорал во всю глотку. — Беги же.

Лебедев впотьмах врезался в закрытую дверь, выскочил в приемную, оттуда в коридор и на лестницу. Девяткин следом выскочил в коридор, сбежал вниз по темной лестнице, пулей вылетел на задний двор. По-прежнему моросил дождь, мокрый асфальт отражал желто-серый свет фонарей.