Погоня - [15]
Судя по всему, пигалик был готов. Но мертвенная неподвижность пленника, как кажется, смущала бдительного часового не меньше, чем смутила бы чрезмерная живость мертвеца. Он ткнул еще раз, пожестче, и отступил, струсив. Верно, часовой боялся темноты. Призрачные сине-зеленые тени, которые поселил во тьме конюшни холодный свет луны, едва ли могли успокоить взвинченное воображение оставленного товарищам служаки. Послышались удаляющиеся шаги, и часовой затаился.
Великая государыня и великая княгиня Золотинка, едва ли кому известная в качестве Лекаревой дочери Чепчуговой Зимки, беспокойно ожидала известий. Поздно было переиначивать легкомысленно, может быть, затеянное похищение, пигалик, надо полагать, был схвачен, увязан и оприходован. А Зимка опять заколебалась, впадая в то изнурительное беспредметное малодушие, которое так часто посещало ее последнее время, лишая сна и побуждая поднимать среди ночи сенных девушек для какого-нибудь одуряющего развлечения, вроде песен и хороводов. Но даже песнями и хороводами трудно было утишить вечно грызущую душу тоску. Вот и сейчас едва только на что-то решившись, Зимка чувствовала, что все не нужно, все бесполезно, чувствовала, что сглупила, поддавшись побуждению схватить много чего знающего пигалика и безгласным пленником доставить его в столицу. В чем, собственно, состояла глупость Зимка, впрочем, не совсем понимала.
Она уже откинула душный полог, подумывая, кликнуть людей и все отменить, когда в дверь осторожненько постучали и сразу вскочившая девушка по знаку государыни впустила запыхавшегося дворянина. Лицо его терялось в чахлом свете единственной свечи, но оттопыренные на гладкой голове уши выдавали комнатного человека государыни стольника Взметеня. На груди Взметеня, поверх желтого с искоркой кафтана отсвечивала золоченная пластина брони, которая прикрывала верное сердце дворянина, оставляя без защиты тощий живот.
— Все в порядке! — многозначительно сказал стольник.
— Пошли вон! — отозвалась на это государыня. Две сенные девушки, нисколько не заблуждаясь, кому это безличное повеление предназначено, подхватились и вылетели из спальни вон как приказано.
Стольник Взметень извлек из-за пояса палочку-рогульку, на хвосте которой моталась запутанная бечевка.
— Вот, — сказал он, ступая к кровати, и Зимка с каким-то сладостным и одновременно испуганным содроганием узнала хотенчик. Отлично известный ей по роковым событиям в Каменце и прежним приключениям Золотинки предмет. — Мы нашли это у пигалика под кафтаном, когда оглушили.
— Дай сюда! — предупредила Лжезолотинка, приметив, что честный Взметень собирается бросить рогульку на стол. Цепко перехватив палочку, она измерила стольника испытывающим взглядом. Зимка не сомневалась — имела основания не сомневаться! — что стольник Взметень, так же как все, кто ее окружал, до последнего истопника и конюха, служил прежде всего великому волшебнику и великому государю Могуту, то есть Лжевидохину-Рукосилу, а потом уж его нареченной, но отнюдь не царствующей супруге. И не может быть, чтобы Взметень ничего не слышал о хотенчике. Не знал и не понимал, что это такое и откуда произошло. В хмуром лице с острой бородкой и усиками ничего нельзя было разобрать.
Была ли это западня? Нарочно устроенное и рассчитанное дряхлым ее супругом испытание? Не подпустил ли Могут и пигалика? — мелькнула новая мысль. Но хотенчик? Многозначительный подарок от супруга?
Нежданная, похожая на подарок находка пробудила и воображение Зимки, и дремлющий ум, в следующий миг пронзила ее догадка: а вдруг? Что если пигалик не подсадная утка, а прямо наоборот…
Золотинка. Зимка едва не ахнула от дикой, невозможной, ни с чем не сообразной… и такой убедительной по острому, ноющему чувству догадки. Пронзительная, как откровение, догадка далась Зимке тем более легко, что она и сама была оборотень, не забывала этого никогда в глубине души и видела вокруг оборотней, она находила вокруг себя — и вполне справедливо — больше оборотней, чем их могло бы открыть самое искусное и придирчивое волшебство.
В следующий миг она кинула подозрительный взгляд на стольника. Взметень, разумеется, выказывал полнейшее, безмятежное неведение, едва ли этот служака стоял где-то близко к разгадке тайны. Взметень бесстрастно повествовал, «что с ним сделали». Возможно, Зимка сама это у него спросила: «Что вы с ним сделали?»
— А он… он у вас не задохнется? К утру? — перебила она рассказ под действием внезапного жгучего побуждения, которое и мыслью-то еще назвать было нельзя.
Нет! — дрогнули было губы честного стольника… И осекся, озадаченный какой-то особенной, наводящей на размышления ухваткой государыни.
— Я говорю, не за-до-хнется? — протянула она с дурным, подтверждающим худшие догадки нажимом.
Сузившиеся глаза ее мерцали отраженным светом.
— Государыня, — возразил честный стольник со зловещим спокойствием, — у вас есть для меня распоряжение?
— Нет! Никакого! — резко, почти злобно бросила Лжезолотинка, после мгновенного колебания. — Стерегите пигалика. И никому ни слова!
И Взметень, опечаленный недовольством государыни, попятился.
Взрыв волшебных стихий разбросал героев. В чужом обличье, с чужой судьбой, с чужими словами на устах — все они не на месте; даже самые удачливые из них не свободны от страха. В этом мире нет справедливости, исполнение желаний отдает горечью: одураченный счастливец, обездоленная принцесса, поразившая себя в сердце мошенница, растерянная волшебница, впавший в ничтожество чернокнижник — они верят, что завтра все переменится.
Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» в шести книгах открывает серию «Фольклор/Фэнтези». Это роман-мир. Мир необыкновенно выпуклый, наполненный подробностями славянского быта, этнографически убедительный и точный – но вместе с тем по-сказочному чудесный и неожиданный.Первая книга романа – «Клад». Бурливая волна, что выбросила на берег сундук с младенцем, перевернула жизнь простодушных рыбаков Поплевы и Тучки. Многое должно было произойти, чтобы в их необычном плавучем доме вырос необычный человек – волшебница.
Когда бы в начале пути герои знали, как сбудется все то, о чем когда-то они мечтали, разве хватило бы у них сил ступить на тяжелый путь? Ответа нет. Нельзя повторить свою судьбу дважды. И жизнь, обновляясь с каждый своим рождением, всегда нова, сколько бы раз она ни повторялась…
Вторая книга романа-эпопеи «Рождение волшебницы» продолжает историю героев, с которыми вы могли познакомиться в книге «Клад». Это роман о любви и просто роман как таковой: населяющие его пространство воины и принцессы, лукавые вельможи, ученые чудаки, мальчишки и даже оборотни — живые люди во всей их человеческой сложности. Потерявшая близких, не имеющая ни поддержки, ни руководства юная волшебница Золотинка и обреченный на одиночество княжич Юлий пытаются выплыть в житейском море, рок сталкивает их, как кажется, лишь для того, чтобы посмеяться…
Третья книга романа-эпопеи «Рождение волшебницы» продолжает историю героев, с которыми вы могли познакомиться в книгах «Клад» и «Жертва». Населяющие этот роман воины и принцессы, лукавые вельможи, ученые чудаки, мальчишки и даже оборотни — живые люди во всей их человеческой сложности. В прекрасном, яростном и часто недобром мире лишенная всякой поддержки юная волшебница Золотинка и обреченный на одиночество княжич Юлий пытаются выплыть в житейском море, не поступившись ни совестью, ни любовью…
Крутой коммерсант, как подлинный хозяин жизни избалованный вниманием женщин, сталкивается с неожиданным сопротивлением приглянувшейся ему молодой девушки. Получив от нее публичный отпор, он организовывает тайную любовную переписку, даже не подозревая, чем это может закончиться…
«Если уж нечистый расточает улыбки весны, значит, нацелился на душу. Души людские — вот их истинная страсть, их нужда, их пища». (Из наставлений отца Бартоломью, духовника Хейли Мейза). Обложка — авторская иллюстрация Факира, за что ему спасибо от меня.
Своеобразный Christmas special для тех, кто знаком с серией «Действующие лица». Вскоре после событий, описанных в «Наказанном развратнике», герои волей случая… да нет, по собственному желанию встречаются накануне Нового года, чтобы принять участие в юбилейном концерте и просто поболтать о мирных житейских делах. И случайно разговор заходит об одном давнем приключении и очередном супергеройском подвиге… да, совершенно случайно, а вовсе не потому, что кое-кто любит находиться в центре внимания!
Тори Доусон случайно получила работу в очень странном баре. Среди его посетителей – маги, колдуны, алхимики, ведьмы, экстрасенсы… С некоторыми из них она теперь близко знакома, и ее жизнь круто изменилась. Лучше всего на свете Тори умеет влипать в неприятности, и когда ее друзья начали охоту на опасного черного мага, она тут же согласилась помочь им и стать приманкой.
В пятнадцать лет, незадолго до выпуска из средней школы, отец сказал мне следующее. - В нашем роду течёт демоническая кровь.И это была правда. К сожалению мой отец являлся простым владельцем магазинчика с едой из курицы на вынос, обладающим способностью менять цвет глаз на голубой, а я был сыном этого владельца, который по воле случая был чуточку сильнее остальных.Однако спустя пять лет. Они пришли за мной.
У тебя никогда не было такого, что вроде всё есть, всё что нужно, но почему-то ты не чувствуешь, абсолютно ничего. Лишь зудящее чувство сжигает тебя изнутри. Чтобы ты не делал, как бы не старался, он не уходит, заставляя сходить с ума. Начав читать эту книгу ты посмотришь на это зуд, которым заболел двадцатилетний главный герой, под другим углом, поймёшь для чего он нужен и какова его причина, а как бонус прочувствуешь всю палитру чувств, начиная от ужаса и депрессии, заканчивая эйфорией и любовью. К чему же этот зуд приведёт героя? К безумию? Или же любви?
Отправляясь в путешествие за "кладом с магией", герои надеются найти новые ощущения и прикоснуться к альтернативному взгляду на события вокруг. Но вот беда, они находят не свой клад. Сюжет развивается от мило нелепого до страшно кровожадного, удивляющего своей жестокостью. Главные герои узнаю какой он мир на самом деле и какие личности скрываются в закромах дремучего леса. Содержит нецензурную брань.
Роман Валентина Маслюкова «Рождение волшебницы» — совершенно оригинальное по сюжету и блестяще исполненное в литературном отношении произведение, в котором в единое целое слиты остроумная, полная глубокого смысла сказка и психологически точно выписанный любовный роман. При всем богатстве занимательных подробностей роман выстроен как единое, все время усложняющееся, переходящее от загадки к загадке действие. Этнографическая и историческая эрудиция автора позволяет создать в романе необыкновенно выпуклый, убедительный мир.