— Слушай, а зачем я тебе позвонить хотел?
— Вот уж не знаю, — сказал я.
Генка потоптался в прихожей, мучительно стараясь вспомнить, потом сказал:
— Нет, забыл! А ведь что-то важное было. Ладно, вспомню — позвоню.
Генка ушел, а я начал точить коньки.
Утром, когда я уже позавтракал и собирался в школу, зазвонил телефон.
— Серега, вспомнил! — услышал я Генкин голос.
— Чего вспомнил? — не понял я.
— Ну, вспомнил, зачем я тебе вчера позвонить хотел. Я когда в булочную ходил, то Валентину Андреевну встретил. Она мне и говорит: передай, говорит, своему другу, что за диктовку у него двойка. Пусть сидит и правописание глаголов учит. Завтра спрошу как следует.
— Спасибо тебе огромное, — сказал я и со злостью швырнул трубку.
Русский язык был первым уроком. К доске меня тоже первым вызвали. Нет, не потому, что в классе я один получил двойку. У Генки тоже двойка была. Просто ошибок у меня больше было.
— Итак, Крылов, правописание глаголов, — сухо, без предисловий сказала Валентина Андреевна. — Начинай с первого спряжения.
Я вздохнул и с тоской посмотрел в окно. Ветер гнал по замерзшей улице мелкий колючий снег.
«А в Монтевидео сейчас сухо. Плюс двадцать пять», — почему-то вспомнилось мне.
