Поглотитель - [11]

Должно быть, Женя разрыл перед падением.

Чёрная материя всасывалась через отверстие. Михаил попытался расширить его, но несколько отлетевших кусков это всё чего он добился. Миша спустился вниз. Теперь в луч фонаря попадало мало чёрной массы, она улетучивалась через отверстие. Возле стены стоял стенд с пожарными принадлежностями. Он взял багор и снова поднялся по ступеням. Вставив багор в отверстие, он начал ковырять и с помощью рычага отломил кусок. Порода посыпалась вниз, разламываясь о ступени. Несколько ударов и стена начала крошиться. Миша продолжал ломать стену, расширяя проход. Он посветил фонариком в отверстие, дальше вверх уходил такой же тоннель, такие же ступени. Багор снова пришёл в движение, теперь он отламывал целые глыбы. В конце концов, проход стал настолько широк, что Миша смог пролезть. С трудом, оцарапавшись, он сумел сделать это. На секунду он остановился, затем медленно пошёл вверх, предвкушая увидеть что-то чудесное. Багор он бросил на ступенях.

Некоторое время назад.

– Сегодня я убил своего отца, – сказал Гаинг. Он сидел на стуле с опущенной головой и смотрел на руки. За три секунды до этого в деревянный домик вошёл Галоварус и закрыл за собой дверь. Он спокойно посмотрел на молодого Галсановца.

– Нет нужды говорить об этом, это всё я знаю. Но ты не убил его, парень. Станет ли тебе легче, если я скажу, что убийством является лишение жизни без согласия умирающего. Твой отец знал, что делает, как и все мы. Он совершил доброе дело, которое мы будем помнить очень долго.

Галоварус вздохнул и присел на стул, на котором ранее сидел Галмор.

– Нам нужно уходить, Гаинг. Мне сообщили, что Поглотитель приближается к Галсану. Нам всем грозит опасность.

Гаинг поднял голову. Он удивлённо смотрел на собеседника.

– Как он может приближаться? Это ведь неразумная форма жизни.

– Это вообще не форма жизни, но он приближается. Комета, захватившая его, летит сюда. Нам не удалось перехватить её и при входе в нашу атмосферу она может принести погибель.

Гаинг снова опустил голову. Ему всё сейчас стало безразлично.

– Зачем уходить? Что толку? Всегда прятаться?

– Почему всегда? Ведь есть места, куда Поглотитель не доберётся. Представь себе огромные расстояния, куда никогда не долетал свет. Их можно пересечь одним нажатием кнопки, но для этого надо дождаться, чтоб портал открылся.

– И что? Поглотитель проберется и туда.

– Чтоб этого не случилось, нам необходимо забаррикадировать проход. Для этого ты мне и нужен. Мы скинем в тоннель валун, засыплем глиной мелкие щели, даже если портал откроется, когда тут будет Поглотитель, он не проникнет сквозь твёрдую породу, он не способен на это. Спустя века эта планета перестанет быть живой. Постепенно гравитация перестанет держать атмосферу, а вместе с ней она унесёт в открытый космос и изобретённое нами оружие.

Гаинг слушал и вдруг хихикнул.

– Раса, которая стремится делать добро даже ценой собственных жизней, – Гаинг поднял голову, – изобрела самое опасное и смертоносное оружие.

– Да, это выглядит парадоксально. Но такое случается. С тех пор мы ничего не изобретаем, да и особо некому.

Галоварус поднялся.

– Надо идти, лучше заранее покинуть эту планету, сынок. Твоя смерть не принесёт пользы.

Гаинг встал. Не поднимая глаз, он отправился за стариком.

Михаил Варев поднимался по ступенькам. Сверху до него доходили лучи света. Он поднимался, с каждым шагом напрягаясь, пытаясь увидеть через отверстие небо или что-то, что указывало бы на наличие жизни на планете. Ещё несколько ступенек и он выключил фонарь. Теперь света достаточно. Он видит мелкие камешки, торчавшие с обеих сторон пути. Лучи света осветили выход. Миша поднялся на поверхность, но не вышел из тоннеля. Перед ним простиралась мёртвая планета. Бескрайняя пустыня не обещающая ничего ободряющего. Нагнувшись, он вышел через узкое отверстие и наблюдал, как с каждым шагом комочки пыли поднимаются под ногами. Светившая звезда висела над горизонтом. По размеру он определил, что она не такая близкая и яркая, как его родное Солнце. Он не знал, что очень давно местные жители называли эту звезду Глория. От края до края горизонта он увидел лишь пустоту, горные хребты, впадины и скалы. Сверху, конусом от входа в пещеру, комками медленно текло в космос чёрное вещество. Несколько минут Михаил наблюдал за этим, стоя возле входа в пещеру.

Да это же наш кислород! Эта дрянь сделала его чёрным.

Он посмотрел на датчик давления. Кислорода оставалось на двадцать минут.

– Вот здорово, передо мною новая планета, а я не успею ничего даже посмотреть, – печально сказал он, – куда уж лучше.

Что же делать? Ты же оптимист, ты не веришь в безвыходность ситуации. Что-то можно успеть.

И тут его осенило. В мыслях встала сценка из фильма, который он смотрел в детстве. Настроение резко поднялось.

– О да, ребята. Кое-что сделать можно.

От радостной мысли он засмеялся. Он смеялся громко, но смех его так и остался не услышанным.

– Ну что, Эдик, ты говоришь вечного ничего нет? Сейчас проверим.

Через пятнадцать минут Миша сидел на полу, возле входа. Ноги его протянулись вдоль пыльной поверхности, спиной он облокотился о скалу. С улыбкой на лице смотрел он вдаль на заходящую звезду. Он один и он останется тут. Совсем один. На чужой планете, куда, возможно, никогда не долетали лучи его родного Солнца. Через минуту его начало клонить в сон, всё начало кружится. Он закрыл глаза, голова опустилась, стукнувшись макушкой о стекло скафандра. Через две минуты он перестал подавать признаки жизни. Умер он с улыбкой на лице. Хорошая смерть для оптимиста. Из расслабившихся пальцев выпал маленький ножик и в последний раз поднял комок пыли возле тела хозяина. Над головой Михаила в лучах заходящей звезды видны были царапины. Любой присутствовавший мог бы прочитать надпись, нацарапанную на скале у входа в пещеру. Слова, которыми Михаил Варев окончил свою жизнь.