Погибаю, но не сдаюсь! - [12]

В разгар боя все видели, как Ирбайхан поднялся во весь рост, хотел с пулеметом перебежать на новую позицию и упал, сраженный пулей врага.

К нему бросились, но в этот миг фашисты снова пошли в наступление, завязалась горячая схватка, и бойцы потеряли героя из виду. «Убит Ирбайхан», – с горечью решили его друзья, сообщили об этом на его родину.

…Однажды в аул Османюрт в семью Бейбулатовых пришло письмо, написанное знакомым почерком сына. Ирбайхан писал:

«В одном бою я был тяжело ранен, так тяжело, что и сам себя считал убитым. Если люди вам сообщили о моей смерти, их винить в этом нельзя. Они были почти правы. От того боя, кроме раны, остался мне на всю жизнь орден Красной Звезды, а с врагом мы еще повоюем… Бои впереди».

Да, бои были еще впереди. И в них он показал себя настоящим героем.

…Подвиг Ирбайхана Бейбулатова остался в памяти мелитопольцев. На могиле героя установлен обелиск. Одна из улиц города, которую он очищал от эсэсовцев, названа его именем. Летом на ней зеленеют красавцы-клены.

Бейбулатов Ирбайхан Адильханович. 1912–1943 гг. Родился в сел. Османюрт Хасавюртовского района. Звание Героя Советского Союза присвоено 1 ноября 1943 г. Награжден орденом Красной Звезды.

Пример дерзости и храбрости для всего отряда

«Было это недалеко от Гомеля. В первые дни войны из лесу вышли четыре советских солдата. Пятого они несли на носилках, наспех сделанных из плащпалаток и жердей. Он глухо стонал, – вспоминал Герой Советского Союза, бывший партизан В. Павлов.

Солдаты направились к деревеньке на взгорье, постучались в крайнюю хату.

– Кто тут живет? – спросил сержант вышедшую на стук старушку. – Вот что, бабуся… – нерешительно продолжал сержант. – Нам идти надо. А у нас раненый… Не приютишь?

– Как не приютить!

– Смотри, будем с фронтом назад идти, заберем. Володей его зовут… Бондаренко фамилия…

Раненого положили на постель. Сержант поднял безжизненную руку товарища и слегка пожал ее. Бондаренко не откликнулся. Он был без сознания. Солдаты попрощались и вышли…

Нелегко дались долгие осенние и зимние месяцы Владимиру Бондаренко. Заботливая хозяйка, понимавшая толк в целебных травах, подняла было его на ноги. Рана затянулась. Но обрушилась новая беда – сыпной тиф.

Весной 1942 года Володя Бондаренко, еще не совсем оправившийся от болезни, слабый и худой, поблагодарил гостеприимную хозяйку, которая спасла ему жизнь, и ушел в лес к партизанам. Так началась его партизанская жизнь…»

…Ранним осенним утром 1943 года командир отряда имени Богуна Федор Кравченко слегка дотронулся до плеча спящего рядом с ним Бондаренко и сказал:

– Подъем, друже! Сейчас выступаем. Двигаем в штаб. Кое-какие документы требуется доставить. А заодно и передохнем денек-другой!

Федор хотел прибавить, что среди документов есть и наградной лист, в котором Владимир Бондаренко, один из лучших подрывников партизанского соединения, представляется к высшей награде – званию Героя Советского Союза, но передумал: пусть выйдет указ – нежданная радость лучше.

Бондаренко вскочил, одернул гимнастерку, подтянул голенища сапог, привычными движениями закинул за спину автомат.

Маленькая группа партизан, в которую, кроме Кравченко и Бондаренко, входили комиссар отряда имени Щорса Аким Михайлов, парторг диверсионной роты Миша Воловик, врач Тимофей Гнедаш и самый маленький подрывник, воспитанник Михайлова – шестнадцатилетний Володя Казначеев, двинулась в штаб соединения. Путь лежал через лес и болото. И только возле местечка Любешов, где стояла партизанская застава, простиралось поле.

До окраинных строений городка оставалось немногим более полукилометра, когда Кравченко заметил впереди каких-то людей. Неподалеку от них в кустах паслись оседланные кони.

– Наши! – спокойно сказал Михайлов. – А ну, Володя, садись на моего коня, скачи, узнай, из какого отряда.

Казначеев весело взлетел в седло и галопом поскакал вперед. Но вдруг резко осадил коня, спрыгнул на землю и, пригибаясь, кинулся назад.

– Суновцы![1] – закричал он.

– Ложись! – крикнул Бондаренко, пригибая Кравченко к земле. Загремели пулеметные очереди. Был убит конь комиссара.

– Берем влево! – скомандовал Кравченко. – Перебежками за мной!

Партизаны, пригибаясь, начали отходить к кладбищу, кресты которого темнели неподалеку на холме. Сзади по-прежнему гремела стрельба. Вот и кладбище.

– Занимай оборону!..

Но, к удивлению Кравченко, их никто не преследовал. В чем дело?

– Бондаренко! – окликнул он.

– Он остался прикрывать отход! – отозвался Казначеев. – Вместе с Воловиком. Слышите, как дерутся?

Из местечка по дороге к кладбищу уже бежали вооруженные люди. Это были партизаны из отряда, который держал заставу в Любешове.

– Скорее! Бежим па помощь! – закричал Кравченко, вскакивая на ноги.

В это время один за другим хлопнули три разрыва гранат, и все стихло. Федя понял, что это конец, и молча стащил с головы шапку.

Похоронили Мишу Воловика и Володю Бондаренко в лесу, неподалеку от села Березичи. Грянул прощальный автоматный залп…

После похорон Федя пришел в штаб, присел к дощатому столу в землянке, вытащил наградной лист Бондаренко и трофейной авторучкой приписал против его фамилии: «Посмертно».