— Ты могла бы выйти замуж за агента по продаже недвижимости в Зените, на Среднем Западе? Ты могла бы примириться с тем, что я буду зарабатывать десять тысяч долларов в год?
Через четыре тысячи миль Айседора проворковала:
— Ну, конечно!
— Тебе, возможно, придется оставить творческую работу.
— Милый! С радостью! Если бы ты знал, до чего мне осточертело втирать людям очки!
Взглянув на шефа, мистер Уитни Дибл попросил:
— Когда я узнаю, сколько мне стоил этот междугородный разговор, вы разрешите мне позвонить от вас домой?
Мистер Сейдел ответил:
— Сколько хотите, но прошу вас, назначьте мне пенсию, когда вы станете главой фирмы, а меня уволите.
— Непременно.
Уит позвонил в особняк Т. Джефферсона Дибла.
Т. Джефферсон проревел в телефон:
— Да, да, я слушаю!
— Папа, это я, Уит. Я хотел сказать тебе сегодня утром, что я помолвлен с одной очаровательной интеллигентной девушкой, писательницей — она живет в Париже, — с Айседорой.
— Айседора? А как ее фамилия?
— Неужели ты не знаешь, кто такая Айседора?
— Ах, да! Айседора! Писательница! Поздравляю тебя, мой мальчик. Прости, я тебя не понял сегодня утром.
— Я только что звонил ей в Париж, она обещала приехать сюда.
— Прекрасно, мальчик! Вот увидишь, наш Зенит обязательно станет очагом возвышенной культуры.
— М-да-а, обязательно.
Мистер Сейдел подвел итог:
— Этот разговор будет стоить вам пять центов сверх тех восьмидесяти семи долларов пятидесяти центов.
— Отлично, шеф! — сказал Уитни Дибл. — Послушайте, а вас не интересует загородный домик на озере Кеннепус? Две ванны, прелестная гостиная. Зачем вам мучиться в какой-то душной комнатенке в клубе, когда вы можете иметь свой собственный уютный домик?
1930
