Поэзия Латинской Америки - [87]

Шрифт
Интервал

Но, земляки, учтите
и уж не обессудьте:
здесь мы людей сверяем
по совести и по сути;
пусть вы с пустым карманом —
полны достоинства будьте.
Как бы то ни было — всех вас
за земляков признаю:
и здешних и пришлых — сумевших
найти здесь отчизну свою;
об этом пою как гаучо
и как человек пою.

СЕРАФИН ХОСЕ ГАРСИА[261]

Романс о невеселом пахаре

Перевод Г. Шмакова

Тянет и тянет упряжка
лемех, режущий поле,
иней на черных комьях
блещет россыпью соли.
Вспорото бороздою
брюхо земли упругой,
пахнет она душисто,
ластится к грубому плугу.
Дрозд с белоклювой голубкой,
по полю шествуя чинно,
роются в черных комьях,
ищут червей и личинок.
Тянет и тянет упряжка,
топчет землю-смуглянку,
блещет сахарный иней,
выпавший спозаранку.
Пахарь идет за плугом,
брови насупив хмуро,
медью сверкает кожа
в дымке раннего утра.
Он молчаливей камня,
не услыхать его пенья,
голову низко понурив,
бредет он печальною тенью.
Соком багряной черешни
утро подкрасило небо,
глину гончар мешает,
славно посуду лепит.
Пахнет горько и пряно:
в поймах весна хлопочет,
нежный прозрачный воздух
дышит клейкостью почек.
Тает белая морозь,
гибнут черные беды,
вот и сентябрь-мальчишка
пляшет среди побегов.
Облака космы седые
крыльями режет аист,
и красногрудая птица
с криком над лугом летает.
Солнце бросает охапки
света на луг ароматный,
день наполняет котомку
цветом лаванды и мятой.
Тянет и тянет упряжка,
путь ее долог и труден,
новой жизни поклажу
дарит сентябрь людям.
Что ж он так поскупился,
пахарю за старанья
не дал ветки надежды,
алых роз обещанья?
Ах, невеселый пахарь!
Горло тоска сдавила,
в черных глазах печальных
горе твое застыло.
Как на ветру загрубели
руки твои в мозолях,
стали шершавы, как корни,
солнцем спаленные в поле.
Снова земля подарит
людям колосья литые,
хлынет зерно рекою,
но в закрома чужие.
Землю опять пропитает
сладостный запах хлеба,
снова с зерном янтарным
в город повозки уедут.
Пахарь, готовься к севу,
поле режь бороздою,
новый хлеб уродится,
станет новой мукою.
Тянет и тянет упряжка,
в двери сентябрь стучится,
в зарослях трав зеленых
снова весна искрится.
Пахарь мой невеселый,
пашешь ты землю чужую!
Сколько зерна ты сеешь,
а корку жуешь сухую.

КАРЛОС САБАТ ЭРКАСТИ[262]

Радость моря

Перевод А. Эйснера

Радость моря! Радость моря! Радость моря!
Соленые волны пляшут, несутся, штурмуют.
Вольные вихри вгрызаются в водную толщу
и катят валы за валами.
Белая пена вскипает вдали,
там, где темные скалы стоят под зеленой водой.
Радость моря! Радость моря! Радость моря!
Охотничьи рога ветра
наполняют густым гуденьем
перламутровые раковины островов.
О, исступленная музыка,
дикие стоны и крики, судорожные аккорды
волн сумасшедших и ветра и соли морской.
Радость моря! Радость моря! Радость моря!
Вот он космический час,
час разнузданности океана,
его черные легкие
выдыхают мрачнейшие ураганы.
Солнце огненными руками
отворяет в тучах голубые двери,
но смерч перекручивает мачты
и принуждает корму и днище корабля
кричать смолеными и злыми голосами.
Радость моря! Радость моря! Радость моря!
Среди грохота воды,
среди седых валов и резких вихрей,
средь острых скал и островов печальных
танцует вместе с кораблем мое распахнутое сердце,
под музыку раскованных страстей.
Радость моря! Радость моря! Радость моря!
Волна разбивается о преграду,
ветер разрывается о преграду,
гроза и море сражаются против всяких преград.
Ах,
упоение, безумие, жар, судороги, бешенство, бред!
Утесы раскалываются и взлетают,
рифы сшибаются с ревом,
острова вопят каменными грудями,
маяки свистят и вздымают руки
в белых кристалликах соли!
Радость моря! Радость моря! Радость моря!
Глаза мои сияют ликованием,
насквозь пропитанный горькой пеной,
я плыву на корабле, погружающемся носом в опасность.
Меня хлещут яростные порывы бури,
вокруг встают беспощадные горы воды,
и рычат бездонные недра океана.
О свобода,
чудесная свобода,
трепетная, безграничная, страстная, трагедийная —
бесконечное веселье стихийных сил!
Сердце мое, смотри:
волна бьется о свои пределы,
ветер бьется о свои пределы,
океан разрушает все пределы!..
И сердце мое танцует вместе с палубой,
плачет и жалуется, поет и смеется.
Я жду мгновения встречи с роковым утесом,
о который разобьются в щепки эти старые доски,
и огромная волна понесет в божественные страны
к новой неведомой и высокой судьбе
мое бледное, вытянутое и светящееся тело, —
огромная волна, стучащая в последний предел.
Радость моря!
Радость моря!
Радость моря!

ХУАНА ДЕ ИБАРБУРУ[263]

Перевод И. Чежеговой

Мятежница

На челн я твой взойду мятежницей, Харон,
пусть тени остальных неслышно точат слезы
иль тихо молятся, боясь, чтоб чей-то стон
не породил в глазах твоих немой угрозы.
Разбудит мертвый челн мой дух живой и дикий:
как жаворонок в нем я буду плыть и петь,
рассыплю, как фонарь, я голубые блики
и воды мрачные заставлю просветлеть.
Да, я мятежницей взойду на челн Харона:
слезинки не пролью и не издам ни стона,
как ни бесись, старик, мой гордый нрав кляня,
нет, не принудишь ты меня к повиновенью,
с челна я не сойду сама покорной тенью,
как варвар — пленницу, ты вынесешь меня.

Дикий корень

Цивилизацией сыта по горло:
хочу свободной быть, хочу счастливой быть!
На пышной клумбе я цвету, как все, покорно,
но корень дикий мой не дам я обрубить!

Нежное чудо


Еще от автора Хорхе Луис Борхес
Алеф

Произведения, входящие в состав этого сборника, можно было бы назвать рассказами-притчами. А также — эссе, очерками, заметками или просто рассказами. Как всегда, у Борхеса очень трудно определить жанр произведений. Сам он не придавал этому никакого значения, создавая свой собственный, не похожий ни на что «гипертекст». И именно этот сборник (вкупе с «Создателем») принесли Борхесу поистине мировую славу. Можно сказать, что здесь собраны лучшие образцы борхесовской новеллистики.


Стихотворения

Борхес Х.Л. 'Стихотворения' (Перевод с испанского и послесловие Бориса Дубина) // Иностранная литература, 1990, № 12, 50–59 (Из классики XX века).Вошедшие в подборку стихи взяты из книг «Творец» (“El hacedor”, 1960), «Другой, все тот же» (“El otro, el mismo”, 1964), «Золото тигров» (“El oro de los tigres”, 1972), «Глубинная роза» (“La rosa profunda”, 1975), «Железная монета» (“La moneda de hierro”. Madrid, Alianza Editorial, 1976), «История ночи» (“Historia de la noche”. Buenos Aires, Emecé Editores, 1977).


Всеобщая история бесчестья

Хорхе Луис Борхес – один из самых известных писателей XX века, во многом определивший облик современной литературы. Тексты Борхеса, будь то художественная проза, поэзия или размышления, представляют собой своеобразную интеллектуальную игру – они полны тайн и фантастических образов, чьи истоки следует искать в литературах и культурах прошлого. Сборник «Всеобщая история бесчестья», вошедший в настоящий том, – это собрание рассказов о людях, которым моральное падение, преступления и позор открыли дорогу к славе.


Встреча

В увлекательных рассказах популярнейших латиноамериканских писателей фантастика чудесным образом сплелась с реальностью: магия индейских верований влияет на судьбы людей, а люди идут исхоженными путями по лабиринтам жизни.


Три версии предательства Иуды

Мифология, философия, религия – таковы главные темы включенных в книгу эссе, новелл и стихов выдающегося аргентинского писателя и мыслителя Хорхе Луиса Борхеса (1899 – 1986). Большинство было впервые опубликовано на русском языке в 1992 г. в данном сборнике, который переиздается по многочисленным просьбам читателей.Книга рассчитана на всех интересующихся историей культуры, философии, религии.


Книга песчинок: Фантастическая проза Латинской Америки

Сокровищница индейского фольклора, творчество западноевропейских и североамериканских романтиков, произведения писателей-модернистов конца XIX века — вот истоки современной латиноамериканской фантастической прозы, представленной в сборнике как корифеями с мировым именем (X. Л. Борхес, Г. Гарсиа Маркес, X. Кортасар, К. Фуэнтес), так и авторами почти неизвестными советскому читателю (К. Пальма, С. Окампо, X. Р. Рибейро и др.).


Рекомендуем почитать
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Цвет из иных миров

«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.


Тихий Дон. Книги 3–4

БВЛ - Серия 3. Книга 72(199).   "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".