Поэзия Латинской Америки - [45]

Шрифт
Интервал

ночью, полной ароматов, полной шепота и плеска птичьих крыльев,
с нею рядом полетела,
с нею рядом полетела,
с нею рядом полетела…
Неразлучные обнявшиеся тени!
Тень души, спешащей слиться с тенью тела!
Тени скорбные, нашедшие друг друга
в эту ночь печали без предела!

ГИЛЬЕРМО ВАЛЕНСИЯ[134]

Перевод С. Гончаренко

Верблюды[135]

(Фрагмент)

Раздуты жадно ноздри… Пружинит сонно шея.
Мерцает зелень взгляда, горчащего полынью…
Под рыжим шелком шерсти на солнцепеке млея,
верблюды мерят шагом Нубийскую пустыню.
Внезапно, вскинув морду и поведя глазами,
размеренную поступь прервал двугорбый лоцман.
Текло в плавильне неба крутым расплавом пламя,
но он учуял струи подземного колодца.
Когда ж в ковры кочевий легла дремота мрака
и закатилось солнце за выжженные дали,
под ликом смуглой Девы, под чернью зодиака
они пошли, ступая, как призраки печали.
О побратимы скорби! Покачивались мерно
их выи, словно пальмы под ветром… и казалось,
что их угрюмый облик сплели во мгле химеры,
и сфинкс вдохнул им в очи предвечную усталость.
Пригубьте взор их горький, флейтисты Византии,
шлифующие дактиль под перезвоны в звеньях
цепей… Лишь он расскажет о муках летаргии
вселенной, изнемогшей без жаркой крови в венах!

Новый год

Сегодня — белый вечер. Сегодня — белый ветер
с морозным воркованьем стеклянных голубей.
И смятена холодной метели добродетель
девичьим смехом. Эхом, звенящим все слышней.
Сегодня белый вечер. Сегодня нет на свете,
на целом белом свете печалей и скорбей.
Пусть мирозданье в душу звездой Полярной светит,
но все равно созвездье девичьих глаз светлей.
Сегодня белый вечер. И в полночь каравеллы
из лепестков лимона поднимут парус белый,
озвучив снежной песней дремотный сонм светил!
Сложив покорно крылья, готовые разбиться,
Летят из поднебесья светящиеся птицы,
и хлещет белый ливень пургою снежных крыл.

Существование из существительных

Крестины. Школа. Университет. Диплом.
Нужда. Долги. И суд. Скандал — залог успеха.
Кандидатура. Пост. Существенная веха:
вояжи. Лондон. Рим. Париж. И снова дом.
Невеста. Обрученье. Роды. Дочь. Потом —
пеленки. Школа. Свет. Уже жених. Потеха!
Медовый месяц. Ревность. Сцены. Не до смеха.
Внук. Школа. Университет. Опять диплом.
Вдруг — старость. Немощи. Бессонница. Облатки.
Страх. Головокруженье. Слепота. Припадки.
И — одиночество. И — ни души окрест.
Инфаркт. Могила. Плач. Поминки. Даже пресса.
Улыбки. Смех. Прогулка до собора. Месса.
Могильная плита. Крапива. Точка. Крест.

ПОРФИРИО БАРБА ХАКОБ[136]

Перевод Т. Глушковой

Человек

Вы, в чьем сердце не было скорби по господу богу,
а на руках — крови убийства,
те, чей разум не потрясен был Вселенной,
кто не слышит, как червь трусости
неустанно подтачивает нашу душу,
кто не знавал ни высочайшей хвалы,
ни неизбывного позора;
вы, кто был счастлив в самую меру —
без ослепительных озарений, негаданных, ежечасно возможных,
кто не задумывался о призрачности Пространства и Времени
и полагает, что жизнь ограничена очевидным:
закон, брак, любовь и ребенок;
кто колосья крадет у разгневанной пашни
и невозмутимо разламывает хлеб вымытыми руками;
кто произносит: «светает», —
не замирая перед волшебным ирисом зари;
кто не сподобился стать просто-напросто нищим
или добыть хлеб и кров своими трудами
среди разоренья, трущоб, нищеты;
кто в бедности не умел отсчитывать дни,
не рассуждая, а лишь терпеливо страдая;
те, кто не бился от ужаса
в страшных тисках, железных объятиях
страсти,
те, чья душа не сгорала в темном и чадной огне, —
сумрачная, немая,
сосуд позора, светильник безмерной жертвенности, —
те не постигли страдальческой сути
этого имени: ЧЕЛОВЕК.

Сердце

О, цветущее сердце мое, погоди!
Красный маяк, зажженный в моей груди,
пурпурный сгусток, темная роза страсти,
ты, мое сердце, станешь когда-нибудь старым.
Твой ритм волны,
дуновения ветра в апрельских садах,
твой аромат весны,
детский порыв, печали любви будут развеяны в прах
времени мягкой рукой —
не вечно тебе колотиться,
и бросят тебя в тюремный покой,
опустелый ларец, мертвая птица.
Песни твоей трепетанье,
жадное пламя, что плоть мою яростно жжет,
гнева и слез накипанье —
все, растаяв, уйдет.
Ты, цветущее сердце мое, погоди, —
красный маяк, зажженный в моей груди,
пурпурный сгусток, темная роза страсти…
О, мое сердце!..
О, мое сердце!..

Песнь глубинной жизни

Человек — это нечто тщетное,

изменчивое и колеблющееся.

Монтень
Дни бывают, когда так легки, так легки мы,
будто ветер, что плещет в зеленом древесном уборе,
будто нам в небесах улыбается ласково Слава, —
жизнь ясна и распахнута, словно лазурное море.
Дня бывают, когда так щедры, так щедры мы,
будто пашня в апреле, что дышит податливо страстью:
разум смело парит над безмерным простором вселенной,
а в душе — озаренье, и мудрость, и гордое счастье.
Дни бывают, когда мы столь глухи, столь глухи,
точно камня нутро, будто сами мы в камень одеты:
ночь в безмолвье проносит над нами огни смоляные,
за Добро и за Зло почернелые сыплет монеты.
Дни бывают, когда мы бездумны, бездумны
(вод сапфирная синь! Детство в сумерках, синих и зыбких!):
и строка из стихов, и лесная летящая птица,
даже горесть — и та предстает нам достойной улыбки.
Дни бывают, когда в нас — желанье, желанье,
так что лучшая женщина вряд ли насытить нас может:

Еще от автора Хорхе Луис Борхес
Алеф

Произведения, входящие в состав этого сборника, можно было бы назвать рассказами-притчами. А также — эссе, очерками, заметками или просто рассказами. Как всегда, у Борхеса очень трудно определить жанр произведений. Сам он не придавал этому никакого значения, создавая свой собственный, не похожий ни на что «гипертекст». И именно этот сборник (вкупе с «Создателем») принесли Борхесу поистине мировую славу. Можно сказать, что здесь собраны лучшие образцы борхесовской новеллистики.


Стихотворения

Борхес Х.Л. 'Стихотворения' (Перевод с испанского и послесловие Бориса Дубина) // Иностранная литература, 1990, № 12, 50–59 (Из классики XX века).Вошедшие в подборку стихи взяты из книг «Творец» (“El hacedor”, 1960), «Другой, все тот же» (“El otro, el mismo”, 1964), «Золото тигров» (“El oro de los tigres”, 1972), «Глубинная роза» (“La rosa profunda”, 1975), «Железная монета» (“La moneda de hierro”. Madrid, Alianza Editorial, 1976), «История ночи» (“Historia de la noche”. Buenos Aires, Emecé Editores, 1977).


Всеобщая история бесчестья

Хорхе Луис Борхес – один из самых известных писателей XX века, во многом определивший облик современной литературы. Тексты Борхеса, будь то художественная проза, поэзия или размышления, представляют собой своеобразную интеллектуальную игру – они полны тайн и фантастических образов, чьи истоки следует искать в литературах и культурах прошлого. Сборник «Всеобщая история бесчестья», вошедший в настоящий том, – это собрание рассказов о людях, которым моральное падение, преступления и позор открыли дорогу к славе.


Встреча

В увлекательных рассказах популярнейших латиноамериканских писателей фантастика чудесным образом сплелась с реальностью: магия индейских верований влияет на судьбы людей, а люди идут исхоженными путями по лабиринтам жизни.


Три версии предательства Иуды

Мифология, философия, религия – таковы главные темы включенных в книгу эссе, новелл и стихов выдающегося аргентинского писателя и мыслителя Хорхе Луиса Борхеса (1899 – 1986). Большинство было впервые опубликовано на русском языке в 1992 г. в данном сборнике, который переиздается по многочисленным просьбам читателей.Книга рассчитана на всех интересующихся историей культуры, философии, религии.


Дом Астерия

В сборник произведений выдающегося аргентинца Хорхе Луиса Борхеса включены избранные рассказы, стихотворения и эссе из различных книг, вышедших в свет на протяжении долгой жизни писателя.


Рекомендуем почитать
Фархад и Ширин

«Фархад и Ширин» является второй поэмой «Пятерицы», которая выделяется широтой охвата самых значительных и животрепещущих вопросов эпохи. Среди них: воспевание жизнеутверждающей любви, дружбы, лучших человеческих качеств, осуждение губительной вражды, предательства, коварства, несправедливых разрушительных войн.


Макбет

Шекспир — одно из чудес света, которым не перестаешь удивляться: чем более зрелым становится человечество в духовном отношении, тем больше открывает оно глубин в творчестве Шекспира. Десятки, сотни жизненных положений, в каких оказываются люди, были точно уловлены и запечатлены Шекспиром в его пьесах.«Макбет» (1606) — одно из высочайших достижений драматурга в жанре трагедии. В этом произведении Шекспир с поразительным мастерством являет анатомию человеческой подлости, он показывает неотвратимость грядущего падения того, кто хоть однажды поступился своей совестью.


Цвет из иных миров

«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.


Тихий Дон. Книги 3–4

БВЛ - Серия 3. Книга 72(199).   "Тихий Дон" - это грандиозный роман, принесший ее автору - русскому писателю Михаилу Шолохову - мировую известность и звание лауреата Нобелевской премии; это масштабная эпопея, повествующая о трагических событиях в истории России, о человеческих судьбах, искалеченных братоубийственной бойней, о любви, прошедшей все испытания. Трудно найти в русской литературе произведение, равное "Тихому Дону" по уровню осмысления действительности и свободе повествования. Во второй том вошли третья и четвертая книги всемирно известного романа Михаила Шолохова "Тихий Дон".