Поэзия Эвариста Парни - [8]

Публикация в мае 1804 года "Украденного портфеля" была актом мужества и свидетельствовала об идейной принципиальности Парни и его непреклонной верности вольтерианству, вообще - просветительским идеям. Времена изменились. 10 сентября 1801 года был заключен Конкордат между Наполеоном Бонапартом, Первым. Консулом, и римским папой Пием VII; вступив в силу семь месяцев спустя, он завершил период революционной борьбы с церковью и восстановил католический культ во Франции. "Это соглашение[...], - писал в своих мемуарах князь Талейран, - примирило Францию с папским престолом; оно встретило оппозицию только со стороны некоторых военных, весьма честных, впрочем, людей, ум которых не мог, однако, возвыситься до такого рода понятий". {Талейран. Мемуары. Изд. ИМО, М.. 1959, стр. 164.} Талейран изображает реакцию на Конкордат тенденциозно, потому что, как он и сам признавался, "великому примиренью с церковью" он "немало способствовал", на самом деле сопротивление было велико, особенно среди интеллигенции, унаследовавшей идеи просветителей. Так, 23 января 1803 года Бонапарту пришлось распустить "Отдел нравственных и политических наук" Французской академии, где группировались наиболее влиятельные из свободных мыслителей того времени - Вольнэй, Гара, Женгенэ, Кабанис, Мерсье, Лаканаль, Нэжон, "все те идеологи, - как пишет Олар, - которые относились враждебно к католической церкви и стали относиться враждебно к честолюбию Бонапарта". {А. Олар. Политическая история Французской революции. Соцэкгиз, М., 1938, стр. 903.} Некоторые из перечисленных Оларом "идеологов" были и лично близки Парни - Гара. Женгенэ. Замечательно, что в том же 1803 году, 28 декабря, Эварист Парни был избран в члены Французской академии на место умершего Девэна и что приветственную речь, восхвалявшую автора "Войны богов", произнес тот самый Доминик-Жозеф Гара (1749-1833), философ, который был одним из вождей антиклерикальной оппозиции, - он стоял в 1792-1793 годах, после Дантона, во главе министерства юстиции, затем - внутренних дел, а впоследствии позволил себе голосовать против присвоения Наполеону Бонапарту и пожизненного консульства, и императорской короны. Видимо, Гара, в то время президент Разряда французской литературы и языка, считал Парни принадлежащим к одной с ним партии - избрание Парни членом Академии было безусловным актом общественного протеста.

Гара, разумеется, воздал должное Парни - автору элегий (официально именно за них Парни и был избран)- и возвысил его выше Проперция: "Элеонора в ваших элегиях, как Цинтия в элегиях Проперция, - героиня каждой строки, от первой до последней; между тем сколько у вас различных ситуаций! Сколько разных эпизодов в истории этой любви!..". {Reponse de M. Garat au discours de Parny. В кн.: OEuvres inedites d'Evariste Parny..., pp. 110-111.} Но затем, подробно разобрав все четыре книги элегий, Гара с большой настойчивостью, хотя и не меньшим дипломатическим тактом, говорил о значении "Войны богов", заметив, что Французская академия в прошлом не раз отвергала блестящих писателей именно за те произведения, которые составили их мировую славу - он привел в пример Монтескье, автора "Персидских писем". В зале воцарилось молчание. Тогда Гара сказал: "Это молчание я мог предвидеть. Я не боялся его - ни для вас, ни для себя". И затем, обращаясь к Парни, заявил: "Создавая эту поэму, публикуя ее и, главное, поставив на ней свое имя, - что делает честь вашему мужеству в глазах всякого человека, как бы он к вам ни относился, - вы, без сомнения, не могли рассчитывать на безоблачный успех и на спокойный триумф (des succes sans regrets et des triomphes sans douleurs)". Далее Гара развивал мысль о том, что христианина и философа отнюдь не разделяет пропасть враждебности и непонимания, как это может показаться, ибо "бог евангелия и христианства - это, как его называют, бог истины; подлинный философ тоже обращает свою любовь и свои хвалы к истине, к Вечному Существу, которое есть ее эманация, ее осуществление". Вражду между христианами и философами раздувают клеветники, но это война не богов, а людей, и ее можно избежать. Гара искал путей объединить нацию вокруг общего лозунга - истины, и считал поэму Парни вкладом в это объединение. Приведем заключительные строки речи Гара, полные глубокого смысла и достаточно явно (хотя и во вполне допустимой форме) направленные против безнравственно-тиранической политики Наполеона. Гара напоминает своим соотечественникам о судьбе заговорщика Катилины, которого удалось обезвредить лишь тогда, когда Сенат забыл о своих внутренних партийных распрях и объединился против врага Римской республики. Вот как завершил свою речь Гара:

"Когда поджигатель, который замышлял уничтожение высокого Сената, вершившего судьбы Рима, и козни которого разоблачил отец отечества, направился к своему месту, чтобы занять его, - весь Сенат в полном составе, хотя он и был всегда разделен на две враждующие партии, поднялся как один человек и оставил поджигателя, охваченного страхом и бешенством перед лицом внезапно раскрывшегося ему одиночества. Пусть же всякий, кто носит на земле звание человека и кто достоин этого звания, - как бы ни были различны наши верования и наши доктрины, - с ужасом отстранится от этих врагов разума и человечества, пусть оставит их в одиночестве на скамье позора, на этой скамье подсудимых, на которую они сели сами, по собственной воле, и на которой они должны остаться навсегда". {Ibid., pp 123-124.}