Поэзия Африки - [60]

А потом был кем-то убит!»

Белая дама на улице

Сказала тебе, Патрис:

«Эй, отойди с дороги,

Черная образина…»

А директор почты сказал:

«Садись, цивилизованный негр.

Это слово тебе подойдет!»

Один журналист рассказал,

Что сам бельгийский король,

Взгромоздившись на пышный трон,

С тобой говорил, Патрис,

И что в память об этом дне

Полубогом назвали тебя,

А когда ты вернулся, Патрис, —

Из Брюсселя вернулся домой, —

Наручники ждали тебя.

Так прокурор приказал.

Один журналист рассказал,

Что пронзили тебя, Патрис,

Холодным бельгийским штыком

И кинули тело твое

В холодильник бельгийский, Патрис.

Чомбе так приказал.

Ты слышишь, ты слышишь, Патрис:

Набат свободы гудит,

Это колокол нашей борьбы

Ты раскачал, Патрис.

Верь же, Патрис, что мы

Хорошим пинком угостим

Тех, кто расселся в тени

Африканских деревьев, Патрис.

Мы сумеем их вышвырнуть прочь —

Тех, кому Африка-мать

Радушно дала приют,

Вспоила своим молоком,

Точно родных детей, —

А они убивают нас,

Презирают и душат нас,

Распинают и грабят нас.

Ты видишь, ты видишь, Патрис!

Надвигается ураган,

О нем тамтамы гремят,

Ночью гремят и днем.

Надвигается ураган.

Он сильней, он грозней, чем они,

Африки палачи.

Гремят тамтамы, гремят,

Надвигается ураган,

Поднимается на врага

Наша земля.

Спи спокойно, родной Патрис,

Символ нашей борьбы.

Коммунист Перевод С. Болотина и Т. Сикорской

Если быть коммунистом —

значит жить для народа,

защищая отчизну,

как собственный дом,

если быть коммунистом —

значит долгие годы

оставаться бесстрашно

на посту боевом,

если быть коммунистом —

значит выйти с оружьем

и с друзьями шагать

плечом к плечу

и в последнем бою

умереть, если нужно, —

не колеблясь,

я стать коммунистом хочу!

Если быть коммунистом —

значит на землю скинуть

тех, кто любит кататься

у нас на горбу,

если быть коммунистом —

значит выпрямить спину

и забрать в свои руки

свою жизнь и судьбу,

если быть коммунистом —

значит драться с насильем,

крикнуть «нет!» без боязни

в лицо палачу,

и добиться свободы,

и мечту сделать былью, —

заявляю:

я стать коммунистом хочу!

Если быть коммунистом —

значит быть человечным,

и бороться за дружбу

в нашей братской семье,

и шагать не сгибаясь

урагану навстречу,

как Лумумба.

Туре[199],

как Фели́кс Мумие[200],

чтоб не смел больше враг,

разъярен и неистов,

предавать африканцев

огню и мечу,

если все это вместе

значит быть коммунистом, —

подтверждаю:

я быть коммунистом хочу!

Рыбаки Джолибы Перевод С. Болотина

Конта, Карабента, Кумаре —

рыбаки, хозяева Джолибы,

сколько тайн вы рассказать могли бы,

как и ваши братья на горе

из племен надо или догонов!

Воспевают мудрые гриоты

ваше мужество, труды, заботы,

ваши лодки средь пучин бездонных.

Конта, Карабепта, Кумаре!

Вы плывете с полным грузом рыбы

по волнам бушующей Джолибы

от Дженне и до Сарафере.[201]

Вы минуете леса и горы

на своих стремительных пирогах

вдоль разливов и речных порогов

от Ансонго и до Куликоро.

А Джолиба награждает скупо!

Так что быть должна у рыбака

грудь так необычно широка,

чтоб на ней установилась ступа

и чтоб две девицы в полной силе,

крупной стати и большого роста

в ступе той могли толочь бы просо

и зерно в муку бы превратили!

Чтоб шестом челнок продвинуть свой

среди мелей, где бессильны весла,

должен быть рыбак настолько рослым,

чтоб касаться крыши головой.

И мешки, наполненные сорго,

весом около двухсот кило

из села в далекое село

должен он легко нести для торга.

И рыбак обязан плавать так,

чтоб догнать в заливе ламантина

и чтобы каймана, в гуще тины увидав,

мог заколоть рыбак.

Как вам удается, рыбаки,

останавливать гиппопотама,

чтобы он, плывя вперед упрямо,

не топил бы ваши челноки?

Как вы можете среди лагун

видеть все, что глубь речная скрыла,

чтобы прямо в сердце крокодила

кинуть свой отточенный гарпун?

Что за волшебство в такой игре

вам всегда удачу приносило?

В чем секрет могучей вашей силы,

Конта, Карабента, Кумаре?

Когда увидишь ты… Перевод М. Ваксмахера

Когда увидишь ты ладони моей матери

И каустиком съеденные пальцы,

Шершавые, как пальмы ствол сухой;

Когда увидишь ноги моей матери,

Ступни, источенные жадными клещами,

Все в трещинах, как скалы над рекой;

Когда увидишь ты улыбку моей матери,

Поверженного ангела печальней,

И рот ее, сведенный немотой;

Когда увидишь очи моей матери,

Прекрасные, как праведников души,

И полные покорности тупой;

Когда увидишь спину моей матери,

Изрытую оврагами-рубцами,

Сеченную дождем, и ветром, и жарой, —

Тогда поймешь ты, почему я слез не лью

И почему в строю я и в бою.

ФИЛИ ДАБО СИССОКО [202]

Хармакхи [203] Перевод А. Ибрагимова

Не только своей многоликостью поражает Африка, этот континент-исполин, но и зачаровывает непостижимыми тайнами.

На севере катит спокойные волны Средиземное море. На юге — мыс Бурь. На востоке — мыс Гвардафуй, за ним уже Азия. На западе — Зеленый Мыс, отмечающий границу с другим миром.

Всхолмленные зыбкие пустыни с их миражами и самумами перемежаются саваннами. Сглаженные скалы вразброс. Реки, кишащие крокодилами и гиппопотамами. Огромные озера с опрокинутыми в них заснеженными горами.

А вот и девственный лес, одаряющий землю перегноем и тенью, такой высокий, что чудится, будто он устремился на завоевание неба, и тут же рядом — безбрежная гладь Конго.

И надо всем этим, от одного тропика к другому, от одного океана к другому, великолепный огненный шар щедро расточает свои богатства под отчужденным взглядом Хармакхи.