Поезд пришел на Тумнин - [43]

До того как для них был открыт дом, старики жили где придется, где приютят. Они помогали по хозяйству, нянчили детей; получали от колхоза пособие мукой, рыбой, мясом и другими продуктами. Время шло, люди старели, многие нуждались в лечении, в уходе. Тогда и возникла мысль организовать Дом старейших.

Николай Павлович вместе с врачом Петром Степановичем Шарак — орочи с уважением вспоминают его — по поручению партийной организации и сельского совета обратился с письмом в районный центр. Вскоре оттуда пришел ответ, что бумаги посланы в Хабаровск. Через полтора месяца из Хабаровска сообщили о том, что отношение послано в Москву.

— Москва, какое дело есть, всегда решает быстро! — с надеждой говорили старики и по нескольку раз в день приходили то к Николаю Павловичу, то к Петру Степановичу Шарак справляться, нет ли известий из Москвы.

— Москва далеко, — говорили они орочам, — не так быстро такие дела решаются. Нужно подождать.

— Верно, — соглашались старики. — У товарища Сталина работы много, конечно. Везде старики есть, все ему письма пишут. Будем ждать.

В конце апреля, как только вскрылся Тумнин, вместе с весной пришло в Уську-Орочскую и долгожданное известие из Москвы. Правительство решило открыть Дом престарелых орочей и отпустило для этого необходимые средства.

В тот же день партийная организация колхоза провела торжественный митинг. На площадь с алыми флагами явились все жители поселка — и стар и млад. Первое слово взял коммунист Тихон Иванович Акунка, которого выделили ответственным по устройству старейших. Он рассказал орочам о той большой заботе, которую проявляют о маленьком народе наша партия и великий вождь товарищ Сталин.

— Да здравствует великий Сталин! — заключил свою речь Тихон Иванович.

И стало шумно от ликующих возгласов на просторной, залитой весенним солнцем площади.

Потом взял слово старый Мулинка.

— Москва далеко, однако совсем близко Москва! — Вот все, что он сказал, но все поняли глубокий смысл этой краткой речи.

Иван Федорович Бяпалинка поднялся на крыльцо, служившее трибуной, но он так волновался, что долго не мог ничего сказать. Думали, что он ничего и не скажет. А зачем говорить? — решил и сам Иван Федорович, все и без того хорошо знают о его жизни. Уже сойдя с крыльца, он произнес только одно слово:

— Спасибо!

Бабушка Адьян оказалась крепче, разговорчивей Бяпалинки.

— Айя ну-ли, — сказала она бодро. — Не худо нам свой дом иметь. Я старая, много понять не могу, конечно, однако новая жизнь большое счастье людям дает. Я так думаю: в новом доме жить будем, кушать, отдыхать сколько надо. Работать хочу, то же самое, можно мало работать. Унты шить или еще чего. Кто дал, думаю, счастье людям? Товарищ Сталин, конечно. Он, как солнце весной, — одна радость! Теперь жить долго можно. — И она подала руку Тихону Ивановичу, чтобы он помог ей сойти с крыльца.

Были посланы пригласительные письма всем старикам. В них подробно описывалась будущая жизнь в Доме старейших.

«Приезжайте, а кому трудно самому ехать, за теми будут посланы проводники. Берите с собой только самое необходимое, и лучше всего — ничего с собой не берите. Здесь дадут вам новое белье, новую теплую одежду, у каждого будет отдельная постель. Питание получите три раза в день. А чаю сколько угодно. Добро пожаловать, уважаемые старые люди. Встретим вас, как родных. Вы дожили до счастливых дней. Приезжайте, поселитесь в теплом доме, который отдан вам навечно. Ждем вас, дорогие старики».

Прошло пять дней, и на Тумнине встретились ульмагды. Одни неслись вниз по течению, другие, подталкиваемые шестами, медленно плыли вверх.

Дом уже был убран и приготовлен к приему гостей. Но прежде чем распределить стариков по комнатам, их отвели в баню. Многие годами не пользовались мылом и горячей водой и, переступив порог бани, не знали, с чего начать. Тогда Валентина Федоровна созвала свой женский актив, и женщины помогли старухам в трудном деле. Тихон Иванович пришел на помощь старикам. После мытья всем выдали чистое белье и новую верхнюю одежду.

Однако не все согласились сдать свои старые пожитки на склад. Хотели хранить их при себе, под матрацами или, в крайнем случае, под койками. С трудом убедили стариков, что этого делать не следует.

— Смотрите, как чисто в комнатах. Все здесь у вас новое, выстиранное, выглаженное, — говорила Валентина Федоровна.

— А на чем же спать? На голом полу, что ли?

— Зачем на полу, людям на кроватях спать нужно.

— На полу, однако, лучше — не упадешь! — заявила старуха из Датту. Она привезла с собой в мешке несколько меховых подстилок, на которых спала много лет. Ей показали, как хорошо спать на мягкой кровати, и только тогда она согласилась сдать в кладовую свой мешок.

В день Первого мая, рано утром, перед демонстрацией, к старикам пришли школьники, поздравили их с праздником и каждому на грудь прикололи алый бантик. Потом школьники вместе со стариками вышли на площадь, где уже собралось много народу. Дети были в новых костюмах, новых ботинках, с яркими пионерскими галстуками. Перед началом демонстрации Валентина Федоровна вынесла из школы флажки, чтобы раздать детям, но их расхватали старики.