Поезд на Солнечный берег - [22]

– Довольно глупостей, – сказал на это Мистраль и выключил компьютер.

Он выдвинул ящик стола и вытащил оттуда небольшую коробочку. Сегодня она была размером чуть менее карточной колоды, и Мистраль нахмурился. Он точно помнил, что еще на прошлой неделе коробочка была больше.

«А впрочем, все это неважно», – подумал он, встряхнул коробочку и опрокинул ее содержимое на чистый лист.

Это была стандартная волшебная коробочка, которая имеется в наличии у любого мало-мальски приличного писателя. Внутри коробочки находятся буквы, цифры, знаки препинания и прочие мелочи, необходимые ее владельцу для спокойной работы. Сама коробочка будто бы ведет свое происхождение от черепной коробки писателя, который ею обладает, но также возможно, что ее изготовляют конвейерным методом на одном из многочисленных предприятий Вуглускра. Известно, что у некоторых волшебная коробочка размерами не превосходит чайную ложку, а у других вмещает в себя чуть ли не целый мир. Со временем коробочка может расширяться, а может, наоборот, и уменьшаться – в зависимости от таланта, который остается у ее хозяина. Известно, что с помощью коробочки очень легко сочинять книги – для этого достаточно как следует потрясти ее и вывалить содержимое на чистый лист, после чего обыкновенно образуется более или менее связный текст. Менее связный именуется бредом сивого графомана и является непригодным ни для каких цивилизованных целей; более связный после правки и вычитки попадает к издателям и вознаграждается сообразно положению и заслугам автора. Что касается Мистраля, то его затрепанная коробочка имела такой вид, словно ею слишком часто пользовались прежде; и впрямь, судя по всему, 26 томов вселенской эпопеи не пошли ей впрок.

Зевая и охая, черные буквы расползлись по бумаге. Они были старые, стертые, а некоторые так совсем калеки, так что при взгляде на них просто жалость брала. Буква «ц» где-то потеряла свой хвостик, «л» горбилась так сильно, что стала походить на «м», «а» была совсем скукоженная, «п» еле-еле передвигалась на костылях из двух вопросительных знаков.

– Что вам угодно, о повелитель? – пропищала буква «р».

– «Покорители Вселенной», – ответил Мистраль. – 27-й том.

Буквы застонали, зароптали и заохали.

– Надоело! – проблеяла буква «у». Она легла поперек листа, поджала под себя хвост и свернулась калачиком.

– Это невыносимо! – поддержала ее буква «н».

– Что касается меня, – фальцетом заверещала буква «ф», – то я больше не могу! Если я еще раз услышу о покорителях, меня стошнит!

Буква «х» хихикнула.

– Я все понимаю, друзья мои, – смиренно сказал Мистраль. – Но мне нужны деньги.

– Опять? – сурово спросила буква «н». – Это нечестно. Когда-то мы и впрямь думали, что мы – твои друзья. А ты только и делаешь, что продаешь нас.

– Причем задешево! – взвизгнула «ф», отличавшаяся на редкость склочным характером; впрочем, она и по форме похожа на базарную бабу, которая уперлась руками в бока и изготовилась кого-то облаять. – Я так не согласна!

– Последний том, – умоляюще шепнул Мистраль. – Пожалуйста. Я даже разрешу вам убить главного героя.

– Мы уже четыре раза убивали его прежде, – пропищала буква «р». – И всякий раз по просьбам читателей нам приходилось его воскрешать.

Буква «у» уже храпела вовсю.

– Знаю, я виноват перед вами, – сказал Мистраль. – Я плохой писатель.

– Мы этого не говорили, – проворчала буква «а».

– Бывает и хуже, – поддержала ее буква «и».

– Я вовсе не это имела в виду, – раздраженно оборвала ее буква «а». – Раньше мы верили тебе. Ты подавал такие надежды…

– Я до сих пор их подаю, – заметил Мистраль.

– А теперь, – не слушая его, продолжала буква «а», – ты стал одним из сотен писателей, которых даже не помнят по имени, потому что их книги до отвращения похожи на тысячи других книг. И в том, что ты пишешь, нет тебя, есть только набор ремесленных, штампованных, никчемных…

Видеофон заверещал так, словно его резали.

Мистраль дернул щекой и нажал на кнопку, чувствуя в душе облегчение оттого, что может без ущерба для себя прервать этот бессмысленный, ненужный и в высшей степени неприятный разговор.

– Да!

На экране появилась улыбающаяся рожа Сильвера Прюса, которая от слепящего света софитов приобрела зеленоватый оттенок. Позади него отчетливо были видны скучающие лица гостей телестудии.

– Итак, друзья, – проверещал Сильвер в микрофон, – нам удалось дозвониться до знаменитого писателя Мистраля! Ну, положим, не знаменитого, но все же писателя! – тут же поправился журналист. Гости встретили это замечание вялыми аплодисментами. – Я надеюсь, мы не оторвали вас от работы? – с фальшивой тревогой в голосе осведомился Сильвер.

– Нет, я думаю, – честно ответил Мистраль.

Сильвер понимающе хихикнул:

– Итак, дорогой Мистраль! Коль скоро в нашей передаче зашел разговор о том, как сочиняются романы, мы решили обратиться за ответом к знатоку вопроса! Что именно вы, профессиональный писатель, можете нам сообщить по этому поводу?

Мистраль вздохнул и потер переносицу. На этот вопрос он прежде отвечал уже 116 раз, так что и в 117-й не должно было возникнуть никаких затруднений.

– Есть три основных способа сочинять романы, – сказал он.