Поэты и убийство - [43]

– Поезжайте! – сказал могильщик, – Я пройдусь пешком.

– Невозможно, сударь! – запротестовал начальник Ло. – Горная дорога крута и…

– Дорогу я хорошо знаю, поднимался и по более крутым, – отрезал могильщик. – Мне нравятся горные пейзажи и нужно упражнение. Зашел сюда, чтобы вас предупредить, не беспокойтесь обо мне.

И он ушел с кривой палкой через плечо.

– Ну что же, Ди, ты можешь сесть со мной, – сказал Ло. – В третий паланкин поднимется барышня Юлань вместе с камеристкой моей первой жены, которая будет ей прислуживать в дороге.

Повернувшись к академику, он спросил:

– Могу ли я проводить вас к первому паланкину? Вместе с академиком и придворным поэтом начальник уезда спустился по мраморной лестнице, и тридцать солдат салютовали им алебардами. Ло и судья Ди собирались сесть во второй паланкин, когда на террасе появилась изящная фигура поэтессы в развивающемся вокруг ног платье из тонкого белого шелка и в синем парчовом жакете с серебряным цветочным узором, с длинными рукавами. Свои пышные, волосы она уложила в высокую замысловатую прическу, удерживаемую длинными серебряными шпильками, концы которых были украшены филигранными золотыми подвесками с поблескивающими сапфирами. Ее сопровождала пожилая служанка в скромном синем платье.

Поудобнее располагаясь на подушках, Ло сердито спросил:

– Ты видел это платье и шпильки? Она позаимствовала их у первой жены. Ну что же, наша поэтическая встреча не затянулась. Академику и придворному поэту явно не хотелось высказывать свое истинное мнение о моих стихах. А могильщик даже не скрывал своей скуки! Неприятный тип! Должен сказать, что Юлань сделала пару очень метких замечаний. У этой старухи тонкое чутье языка.

Он закрутил вверх кончики своих усов.

– Ну, а что касается их местопребывания во время суда над генералом Мо Телином, выяснить это не составило труда. Только я упомянул о том деле, как академик прочитал целую лекцию. Видишь ли, инспектор вызвал его, чтобы посоветоваться. Был здесь и Чан Лянпо, который вел переговоры с недовольными арендаторами. Семье этого парня принадлежит чуть ли не половина пахотных земель в уезде. Чан посещал заседания суда, чтобы наблюдать столкновения человеческих страстей. Так, во всяком случае, он утверждает. А могильщик Лу жил здесь в старинном храме, читая лекции об одном буддийском тексте. Не успел их расспросить об обстановке в Озерном уезде во время ареста поэтессы два месяца назад. Ди, а куда ты поместил эту девушку из кумирни Черного Лиса?

– Она умерла, Ло. От бешенства. Должно быть, подцепила от лис. Все время играла с ними, даже позволяла им лизать ее в лицо. Ну и вот…

– Святое небо! Как скверно, Ди!

– Очень скверно. Теперь у нас нет никого, к кому… Он замолк, прерванный оглушительным раскатом гонгов. Носильщики несли паланкины от резиденции начальника уезда к зданию суда и остановились у главных ворот Ямыня. Двенадцать стражей, из которых четверо били в бронзовые гонги, выстроились во главе кортежа. Остальные несли длинные шесты с красными лакированными дощечками и с надписями золотом «Ямынь Чинхуа», «Посторонись!», а также фонари с теми же иероглифами. Их зажгут ночью, при возвращении в город.

Тяжелые, обитые железом ворота Ямыня распахнулись, и кортеж вышел в город. Впереди – стражники, затем три паланкина в сопровождении десяти солдат с каждой стороны, и замыкали шествие десять вооруженных до зубов воинов. Разодетая праздничная толпа расступалась. Не раз звучали возгласы «Да здравствует наш уездный начальник!» Судья Ди с удовлетворением отметил популярность своего друга. Когда торговая улица осталась позади и стало тише, судья заговорил снова:

– Я рассчитывал, что Шафран покажет нам человека, которого мы ищем. Ло, ее гибель – ужасный удар. Ведь у меня нет никаких улик. Но я, впрочем, могу доказать, что им должен быть один из твоих троих гостей. Один из них наверняка отец Шафран, тот же человек убил ее сводного брата, студента Суна, – как я тебе рассказывал после своего визита к тетке Шафран. Теперь я могу добавить, что тот же самый человек убил и Маленькую Феникс.

– Милосердные небеса! – выкрикнул начальник, – Это означает, что я…

Судья поднял руку.

– К сожалению, мое открытие мало тебе поможет, пока мы не сумеем доискаться, кто же из троих… Позволь мне подвести итог. Вчерашнее убийство Маленькой Феникс послужит отправной точкой. Затем осмыслим позавчерашнее убийство студента с учетом суда над генералом Мо восемнадцать лет назад. И вместе займемся убийством служанки в монастыре Белой Цапли. Таким образом, мы рассмотрим все эти дела в строгом хронологическом порядке.

– Ну что же, начнем с убийства танцовщицы. Важнейший момент – Маленькая Феникс встретила отца Шафран на пустыре, когда он возвращался от дочери. В то время встреча ничего не значила для танцовщицы, которая никогда раньше не видела этого человека. Но вчера пополудни Маленькая Феникс захотела осмотреть ваш зал приемов, где ей предстояло выступать вечером, и Юлань, увлекшаяся ею, провела ее по твоему дому. Танцовщица сказала поэтессе, что исполнит «Феникс в пурпурных облаках». Этот танец считался ее лучшим номером. А потом она повстречала троих твоих гостей. Эта беглая встреча, Ло, и побудила танцовщицу изменить программу. Она отказалась от замысла станцевать «Пурпурные облака», которые хорошо знала и которые всегда нравились зрителям, и заменила их на «Логово Черного Лиса». Она никогда раньше не исполняла его на публике. У нее даже не было приличной партитуры этого танца!