Поэты эпохи Возрождения - [130]

Но радость пятится назад

К зеленым снам в зеленый сад.

Здесь, возле струй, в тени журчащих,

Под сенью крон плодоносящих,

Душа, отринув плен земной,

Взмывает птахою лесной:

На ветку сев, щебечет нежно,

Иль чистит перышки прилежно,

Или, готовая в отлет,

Крылами радужными бьет.

Вот так когда-то в кущах рая,

Удела лучшего не чая,

Бродил по травам и цветам

Счастливый человек Адам.

Но одному вкушать блаженство –

Чрезмерно это совершенство,

Нет, не для смертных рай двойной –

Рай совокупно с тишиной.

Чьим промыслом от злака к злаку

Скользят лучи по Зодиаку

Цветов? Кто этот садовод,

Часам душистым давший ход?

Какое время уловили

Шмели на циферблате лилий?

Цветами только измерять

Таких мгновений благодать!

Разговор между душой и телом

Душа:

О, кто бы мне помог освободиться

Из этой душной, сумрачной Темницы?

Мучительны, железно-тяжелы

Костей наручники и кандалы.

Здесь, плотских Глаз томима слепотою,

Ушей грохочущею глухотою,

Душа, повешенная на цепях

Артерий, Вен и Жил, живет впотьмах, –

Пытаема в застенке этом жутком

Коварным Сердцем, немощным Рассудком.

Тело:

О, кто бы подсобил мне сбросить гнет

Души-Тиранки, что во мне живет?

В рост устремясь, она меня пронзает,

Как будто на кол заживо сажает, –

Так что мне Высь немалых стоит мук;

Ее огонь сжигает, как недуг.

Она ко мне как будто злобу копит:

Вдохнула жизнь – и смерть скорей торопит.

Недостижим ни отдых, ни покой

Для Тела, одержимого Душой.

Душа:

Каким меня Заклятьем приковали

Терпеть чужие Беды и Печали?

Бесплотную, боль плоти ощущать,

Все жалобы телесные вмещать?

Зачем мне участь суждена такая:

Страдать, Тюремщика оберегая?

Сносить не только хворь, и бред, и жар,

Но исцеленье – это ль не кошмар?

Почти до Порта самого добраться –

И на мели Здоровья оказаться!

Тело:

Зато страшнее хворости любой

Болезни, порожденные Тобой;

Меня то Спазм Надежды раздирает,

То Лихорадка Страха сотрясает;

Чума Любви мне внутренности жжет,

И Язва скрытой Ненависти жрет;

Пьянит Безумье Радости вначале,

А через час – Безумие Печали;

Познанье Скорби пролагает путь,

И Память не дает мне отдохнуть.

Не ты ль, Душа, так обтесала Тело,

Чтобы оно для всех Грехов созрело?

Так Зодчий поступает со стволом,

Который Древом был в Лесу Густом.

Маргарита Кэвендиш, Герцогиня Ньюкасльская (1623–1674)

Дочь сэра Томаса Лукаса. Отец и трое ее братьев погибли, сражаясь на стороне короля. Маргарита была назначена фрейлиной королевы Генриетты-Марии, с которой последовала в изгнание в Париж. Там она вышла замуж за Уильяма Кэвендиша, герцога Нью-Касльского. Начала публиковать стихи и прозу в середине 1650-х годов – сперва в Париже, а после Реставрации – в Лондоне. Стяжала славу чрезвычайно эксцентричной дамы. Среди ее многочисленных работ: «Заметки по экспериментальной философии» (то есть по физике), множество пьес и трогательное жизнеописание покойного мужа.

Маргарита Кэвендиш, герцогиня Ньюкасльская. Миниатюрный портрет XVII в.

Эпитафия любовной теме

Любовь, как ты замучена стихами!

Была ты садом с райскими плодами.

Но с той поры так много рифмачей

Снимало урожай с твоих ветвей,

Что здесь и сливу не найти простую…

Все, все вокруг обобрано вчистую!

Александр Поп (1688–1744)

Сын лондонского купца, Поп получил, в основном, домашнее образование. Ни преследовавшие его с детства недуги, ни сомнительное для тех времен католическое вероисповедание не помешали Попу сделаться профессиональным литератором, самым авторитетным поэтом

своей эпохи. Его «Опыт о критике» (1711) – манифест английского классицизма. Шедевром ироикомического жанра является поэма «Похищение локона» (1712, 1714), соединившая галантный стиль рококо с сатирой и тонким психологизмом. Попа называли Горацием своего времени. Центральное его произведение – «Опыт о человеке» (1733–1734), в котором человек изображается как соединение противоположных начал, «перешеек» между двумя мирами. По мнению автора, ему не остается ничего лучшего, чем следовать правилу «золотой середины».

Александр Поп. Гравюра Джорджа Вертью, ок. 1715 г.

Познай себя (Из поэмы «Опыт о человеке»)

Познай себя, Бог чересчур далек; Ты сам есть заданный тебе урок. Ты – перешеек, а не материк: Отчасти мудр, сравнительно велик. Противоречья вечного пример, Для скептика ты – слишком маловер, Для стоика – хребтом и волей слаб; И сам не знаешь, царь ты или раб. Что в тебе выше, дух иль плоть, скажи, Живой для смерти, мыслящий для лжи? Чем больше напрягаешь разум ты, Тем дальше от заветной правоты. О путающий сердце с головой, Вредитель вечный – и спаситель свой; Клубок страстей, игралище сует; Владыка мира, жертва мелких бед; Творения ошибка и судья – Венец, каприз и тайна бытия!

Ричард Джейго (1715–1781)

Родился в семье священника и всю жизнь, за исключением лет учения, прожил в своем родном графстве Уорвикшир. Будучи студентом в Оксфордском университете, подружился с Уильямом Шенстоуном, повлиявшим на него не только как поэт, но и как энтузиаст ландшафтного художества. С 1754 года Джейго исправлял должность викария в Сниттерфильде, возделывая и украшая свой сад и территорию церкви. Главное его поэтическое произведение – поэма в четырех книга о битве при Эдж-Хилле (в южной части Уорвикшира) во время гражданской войны 1642 года.