Поэты 1880–1890-х годов - [35]

Народы всей земли — как честные матроны

           Перед погибшею женой?

     Кичиться — чем? Не ты ль оберегала

Чертог, где пир себе готовили они,

И грудью ураган не ты ли задержала,

Грозивший потушить их яркие огни?

И что ж? Когда потом и ты в чертог вступила,

           Там места не было тебе…

Когда от светочей ты бурю отклонила,

Во тьме осталась ты, подобная рабе…

И стал твой жребий — скорбь, и имя — слово брани…

О родина моя! О родина страданий!..

14 июля 1880 Париж

22. (ИЗ «ПОЭМЫ ПЕСНИ О РОДИНЕ») ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

1

Не ждал меня корабль на лоне синих вод,

           Не плакал горько паж любимый

И верный пес не выл пред замком, у ворот,

           Когда «прости» стране родимой

Печально я шептал. Висело над землей

           Туманов серых покрывало.

То было вешним днем, и с неба дождик злой

           Чуть моросил бездушно-вяло.

Я засмеялся вслух, припомнив, что весной

           Зовем мы этот ад суровый.

Весна, весна!.. Увы, в моей стране родной

           Звучит насмешкой это слово.

Весна!.. Но нет весны в отчизне у меня

           Ни у людей, ни у природы.

И, глядя на тоску рыдающего дня,

           Невольно детства вспомнишь годы…

2

Я у окна стоял… Кругом сгущалась тьма,

           И под покровом тьмы кромешной,

Как люди, мрачные, тянулися дома,

           Как тени, люди шли поспешно.

Я думал: вот прошло пять лет, пять лучших лет,

           В пылу надежд, в чаду сомнений.

Но где священный прах, где в сердце тайный след

           От тех восторгов и томлений?

С отчизной отчего проститься мне не жаль

           И отчего поля чужбины,

Как прежде, не влекут в таинственную даль?

           Увы, дрожащий лист осины

Сильнее прикреплен к родной земле, чем я;

           Я — лист, оторванный грозою.

И я ль один?.. Вас всех, товарищи-друзья,

           Сорвало бурею одною.

Кто скажет: почему? Мы ль не громили ложь,

           Мы ль жертв не жаждали?.. Нет края,

Такого в мире нет угла, где б молодежь,

           Все блага жизни презирая,

Так честно, как у нас, так рано обрекла

           Себя служенью правде строгой.

Жизнь чуть ли не детьми нас прямо повела

           Тернистой подвигов дорогой.

Нам сжал впервые грудь не женских ласк восторг,

           Не сладкий трепет страсти новой,

И первую слезу из детских глаз исторг

           Не взгляд красавицы суровой.

Над скорбной родиной скорбевшие уста

           Шептали первые признанья;

Над прахом дорогим товарища-бойца

           Звучали первые рыданья.

Взамен беспечных слов беседы молодой

           Мы совесть раскрывали нашу;

Взамен хмельной струи из чаши круговой

           Мы испытаний пили чашу.

И что же? Где плоды всех подвигов? Кого

           Наш пламень грел, кому он светит?

Нет нас честней и нет злосчастней никого.

           Но почему? О, кто ответит?!

3

Напрасно над тобой, родимая страна,

           Промчался правды светлый гений.

Напрасно сеял он живые семена

           Высоких дум, святых стремлений.

Напрасно он сердца дремавшие будил,

           Росой надежды окропляя.

Напрасно молодость на зло он ополчил

           И в битву вел, благословляя.

Вослед за гением желанным над тобой

           Другой промчался мрачный гений.

Как вихорь, посланный завистливой судьбой,

           Он всё губил в своем стремленьи;

И там, где падали живые семена,

           Кропил он мертвою водою;

И там, где молодость цвела, надежд полна,

           Чертил он гроб своей клюкою;

И там, где слышалась благословенья речь,

           Шептал проклятья он сурово,

Чтоб кровь бесцельная багрила братский меч,

           Чтобы бесплодно было слово.

Сбылись проклятия! Порывы и мечты

           Изъела ржавчина бессилья;

Тоскливо жаждет грудь добра и красоты;

           Не поднимая, бьются крылья.

4

О, в этот грустный час, когда прощальный взгляд

           На край родимый я бросаю,

Когда и слов, и дел, и лиц нестройный ряд

           Тревожной мыслью воскрешаю,—

Какая скорбь и желчь мне заливают грудь!

           Как страшно вдруг обнять мечтою,

Что видел я в пять лет и что, сбираясь в путь,

           Я покидаю за собою…….

…………………………………………………

Героев горсть… Увы, их жертвы и труды

           Не исцелили наши раны,

И на родной земле их грустные следы —

           Одни могильные курганы.

Детей толпу, — больных, озлобленных детей,

           Или мятущихся бесцельно,

Иль тихо гибнущих без воли и страстей

           С тоскою в сердце беспредельной.

И старцев робкий сонм… Запуганы давно,

           Без добродетелей, без веры,

Собою лишь живя, они всем льстят равно,

           Гражданской немощи примеры.

А там, вдали, — его, титана, что к земле

           Прикован мстительной судьбою

И, вместо коршунов, снедаем в сонной мгле

           Невежеством и нищетою.

Кто знает, может быть, уже давно титан

           Забыл свое происхожденье,

И жалобы забыл, и, ослабев от ран,

           Дряхлеет молча в заточеньи…

Но нет, о скорбное перо, остановись,

           И сердце, в грусти безысходной,

Пред тайной высшею смиренно преклонись,

           Когда бессилен ум холодный…

…………………………………………

5

Прощай, прощай, страна невыплаканных слез,

           Страна порывов неоглядных,

Сил неразбуженных, неисполнимых грез,

           Страна загадок неразгадных;